Шиноби Мрачного Рассвета

Сенджу ошиблась, оценивая продолжительность операции. Отпрянуть от стола, облегченно расслабив измученные сотнями печатей пальцы, ей удалось лишь через полтора часа.

— Все, — вздохнула она, и повернулась к Наруто. — Оживляй его...

Голос Цунаде сорвался. И только сейчас Мию осознала, в каком напряжении на самом деле находилась ирьенин.

Намикадзе, разумеется, ничего не заметил, флегматично скомандовав:

— Начинайте реанимацию.

Не дожидаясь распоряжений наставницы, Мию развеяла изрядно вымотавшую ее технику Ложной смерти и принялась запускать организм Джираи. Долго стараться не пришлось, стоило только сердцу пациента забиться, как Наруто отменил свою технику.

Веки сеннина дрогнули, мутный взгляд обежал операционную и остановился на лице закусившей губу Цунаде.

— В какой холодильник ты меня засунула? — голос Джираи звучал хрипло. — Даже в печатях Минато было уютней...

— Живой, — едва слышно выдохнула Сенджу.

— Не дождешься, я еще погуляю на нашей свадьбе.

— Дурак... — Цунаде отвернулась от Джираи, вытирая ладонью глаза.

Мию смущенно отвела взгляд, и отошла от операционного стола. Оказалось, что Наруто уже исчез, оставив открытым окно. Оглянувшись на двух шиноби, куноичи решила последовать примеру соратника и выскользнула из операционной, тихо притворив за собой дверь.

Идя больничными коридорами, Мию с удовольствием щурилась на яркое летнее солнце в окнах и улыбалась, прислушиваясь к медленно разгорающемуся позади очагу шиноби S-ранга.

***

Провал. Опять.

Оторвавшись от окуляров микроскопа, Орочимару откинулся в кресле, мрачно уставившись в каменный потолок лаборатории. Образец демонстрировал то же нарастающее количество ошибок при митозе, что и его предшественники. Казавшийся таким перспективным, подопытный обещал вскоре превратиться в очередного уродца с искалеченными телом и чакросистемой, а через некоторое время и вовсе в бесформенную груду лишенной разума плоти, раковую опухоль, размером с человека. Да, способную жить вечно, при наличии питания, но кому нужно такое бессмертие?

Со вздохом поднявшись из кресла, сеннин вынул препарат из микроскопа и небрежно бросил в бак для отходов. Подойдя к запертому шкафу со стеклянными дверцами, Орочимару в задумчивости уставился на колбы с культурами, подготовленными для последующих экспериментов. Очередное поражение было хоть и неприятным, но, все же, ожидаемым. Он слишком давно занимался своими поисками, чтобы всерьез ожидать окончания многолетних экспериментов именно сегодня, сколь бы эффективной ни казалась проверенная комбинация геномов.

Определиться, какую из культур выбрать для прививки следующему подопытному, Орочимару не успел. На краю восприятия возникла знакомая аномалия чакры, быстро приближающаяся к лаборатории. Недовольно поморщившись, сеннин отошел от шкафа и вновь опустился в кресло. Долго ждать не пришлось, через пару минут дверь без стука распахнулась, впуская гостя.

Разумеется, это оказался Тендо. Любимейший из так называемых «путей» Пейна, которого тот всегда использовал, когда хотел присутствовать где-то лично. Ковылять по коридорам базы в собственном теле глава Акацки терпеть не мог.

— Я, кажется, просил, не врываться в мою лабораторию без стука, — недовольно проворчал сеннин вместо приветствия.

— Ты меня почувствовал, мы оба это знаем, — равнодушно отозвался мертвец.

Заложив руки за спину, Тендо подошел к шкафу, который недавно разглядывал сам Орочимару. Фиолетовые глаза без радужки и белка, иллюзорная копия Риннегана, уставились на полки за стеклом. Если не видеть лицо, посетителя можно было счесть живым, столь привычно и непринужденно Пейн управлял своей марионеткой.

— Как продвигаются твои исследования? — Если сильно постараться, в голосе покойника можно было расслышать интерес.

— Как обычно, — отмахнулся Орочимару, — и полагаю, ты пришел не затем, чтобы мне помочь, скорее наоборот.

— Да, — Тендо повернулся к хозяину лаборатории, — Кисаме вышел на связь, у него все готово. Мы выдвигаемся за шестихвостым завтра.

— Мне нужно два дня, — возразил Орочимару. — Необходимо подготовить следующего подопытного. Как раз успеет... хм... вызреть к моему возвращению.

Пейн ответил не сразу.

— Когда мы заключали с тобой договор, — ровно произнес мертвец, — то четко обговорили приоритеты. Сначала охота, потом твои исследования. Я свою часть выполняю безукоризненно, — Тендо демонстративно обвел рукой лабораторию. — Или тебе есть в чем меня упрекнуть?

Орочимару был вынужден признать, что доля истины в словах главы Акацки имелась. Он хотел лабораторию мечты, и он ее получил. И дело было даже не в оснащении конкретно этого помещения.