Шёпот сумеречной феи

И все как один, вся толпа, кричали: "Предательница! Ты опять предала нас! Предала наш род!" Следом за людьми, рыча, крались леопарды, неуклюже переваливались медведи, с громким шипением ползли змеи и, взбрыкивая в воздухе копытами, скакали лошади.

Картина эта представилась Серёже в один момент, а отвернулся он как раз когда надвигающаяся грозная лавина циркачей сомкнулась вокруг Ирины. Больше он не оглядывался, но слышал за спиной чей-то властный окрик:

- Нет! Достаточно! Представление заканчивается. Скоро наш выход.

После этих слов землю и небо сотряс оглушительный громовой раскат. Мальчика охватил такой ужас, что он не помнил, как нашёл дорогу в парк.

- Как вы думаете, маменька, - спросила Натали, когда они с княгиней, выслушав сбивчивый Сережин рассказ, вышли из его комнаты, - что случилось на самом деле?

Софья Михайловна покачала головой:

- Думаю, он к этой девушке, Ирине, вздумал с признаниями подступиться, и она прогнала его от себя прочь, дерзким мальчишкой посчитала. А он уже был болен, да ещё расстроился - вот и напридумывал невесть чего... Нет ведь перед цирковым шатром никаких фургонов. А для чего циркачам на свою же артистку нападать? И а что это за "ужасная участь", что за "не-смерть" такая, прости господи? Ну а гроза? Откуда он грозу взял, когда и в помине никакой грозы не было? В бреду-то, Наталья, чего себе в голову не вобьёшь. Вот мне Марфа Кузьминична рассказывала...

- А Заряжнев?

Тут княгиня только пожала плечами - ответить было нечего.

А офицера Заряжнева после того случая больше никто не видел, по крайней мере, в местечке N*** на юге Франции.

***

Когда Серёжа выздоровел окончательно, к Зорницким опять стали приходить гости.

Как-то вечером все снова собрались за чаем на террасе. Из знакомых, с которыми в первый раз обсуждали цирк, были только граф и графиня Лацкие да господин с незапоминающимся именем. Зато явились старая приятельница Софьи Михайловны, очень немолодая и очень знатная дама по фамилии Неверова, недавно прибывшая на курорт, и её племянник. А ещё князь Щепкин, приходившийся Зорницким дальним родственником.

Беседа опять обратилась к цирку. Любопытствовали всё больше новые гости. Сами Зорницкие говорить на эту тему были мало расположены, Серёжа и вовсе сидел молчаливый и хмурый. Но остальные этого словно не замечали.

- Знаете, - заметил безымянный господин, - меня очень заинтересовал этот... х-мм... цирк. Давно коллекционирую сведения о таких вот странных феноменах.

- Чего же в нём странного, в цирке? - капризным голосом осведомилась Неверова.

- А вот если бы вы там побывали, мадам, может, поняли бы. Здесь словами не объяснишь. Здесь - как бы сказать - ощущение...

Неверова проворчала что-то неразборчивое. А Натали Зорницкая тут же догадалась: наверное, господин этот (как же его имя?) почувствовал во время представления то же самое, что и она.

- Что за "ощущение" такое, мсье? - спросил князь Щепкин. - Расскажите-ка нам, будьте любезны.

- Извольте, - согласился господин. - Но только начать придётся издалека.

Возражать никто не стал.

- Путешествую я много, имею знакомства в разных странах. Бывал и в Венгрии. Один тамошний мой друг от какого-то своего не то двоюродного дедушки, не то троюродного дяди унаследовал дом. Осматривать наследство поехали мы вместе. Прежде мой приятель дома этого не видел никогда, как, впрочем, и своего покойного родственника. Наследство оказалось неожиданным.

Сопровождал нас поверенный, занимавшийся дядюшкиными или дедушкиными делами. Путь лежал из Будапешта на восток. И заехали мы там в ужасную глушь, в городишко такой захолустный, что правильнее назвать деревней.

Поверенный в тех краях ориентировался плохо, "дела" они с дедушкой всегда обсуждали в столице, куда тот изредка выбирался. Поэтому решили мы взять проводника из местных. Постучались в первый попавшийся дом. Поверенный попросил показать дорогу к усадьбе помещика такого-то. "Не знаем", - ответили нам и захлопнули дверь. Так повторилось несколько раз. Только в пятом или шестом по счёту доме сказали, что нужная нам усадьба находится рядом со старым особняком русского графа. Но мы не знали и этого особняка. Долго уговаривали нас проводить - не задаром, конечно. Кое-как хозяин всё же согласился. Видно, сильно нуждался в деньгах.

Нам такое отношение показалось странным. Хозяйка провожала мужа, точно видела в последний раз.

Но вот мы тронулись в путь. Он оказался не близкий. Вскоре дорога надоела нам ужасно. Приятель от такого "наследства" готов был уже и вовсе отказаться.

Тут я, чтобы немного развеять скуку, возьми да и спроси нашего проводника:

- Что это, - говорю, - за русский граф здесь жил?

- Давние дела, прошлые... - замялся тот, - к чему оно вам, господин?

Но теперь уж стало интересно и моему другу. Вдвоём мы так привязались к проводнику, что он, наконец, сдался.