Шёпот сумеречной феи

То, что я увидел дальше, меня потрясло. Хотя по логике вещей на сцену должен был выйти именно Пэдж из "Тауэрса", а не тот, который сидел посреди заваленной таблетками кухни. Но слишком уж этот контраст резанул по глазам. Даже разница между юмористом из клуба и самоубийцей не так на меня подействовала, как обратное превращение. Да, это был Пэдж из "Тауэрса", но в квадрате, а то и в третьей степени. С новыми шутками (неужели вчера, перед тем как отправиться в кухню, он действительно разучивал их?), более нахальный, более язвительный, более смешной... и более злой. Четырём или пяти зрителям, которых он "выцепил" взглядом, расхаживая по залу между рядами, от него здорово досталось.

Зачем люди приходят на его выступления? - размышлял я. Ведь всегда есть риск стать объектом всеобщих насмешек. Может, в этом, в риске, всё и дело? Он притягивает, как быстрая езда, прыжки в воду с высоких скал или азартные игры. Или причина не в этом? Каждый надеется, что целью острот выберут другого? Хочет почувствовать это облегчение: "нет, не я..." Как будто миновала смертельная угроза. А потом - злорадное торжество: вот она, жертва! Несколько минут над ней будут безнаказанно издеваться. В жизни редко представляется шанс стать свидетелем подобного зрелища... Обычно в ответ на насмешки человек рискует схлопотать если не настоящую, моральную оплеуху. А здесь такой угрозы нет. Это же просто вечер юмора...

Возможно, это вчера и имел в виду Дэнисон, говоря о демонах? Демонов внутри каждого из нас?..

Но для чего он это делает, для чего лишний раз пробуждает демонов к жизни?

Похоже, поездка в Снайдерсвилль рискует стать переполненной совпадениями. После того как представление закончилось, и зрители стали выходить из зала, я заметил в толпе знакомое лицо.

- Кэтрин! - окликнул я.

Она обернулась. Пробившись друг к другу, мы поздоровались. Народу вокруг стало поменьше, потом и вовсе не осталось никого, кроме подруги Кэтрин, с которой она пришла в театр - зрители переместились к выходу. А мы с Кэтрин болтали обо всём и ни о чём, как бывает между старыми знакомыми, которые не виделись много лет.

Ну, может, и не совсем "знакомыми"... Мы вместе учились в университете и встречались почти полгода. А потом на моём горизонте появилась другая девушка, Полина. И не просто появилась, а вспыхнула, как звезда, и я на время ослеп. Да так серьёзно, что даже толком не объяснил Кэтрин ситуацию. Ограничился одной фразой: "Извини, но между нами всё кончено". Мне это казалось совершенно естественным, ведь рядом со мной была Полина. Мнения Кэт по этому поводу я узнать не удосужился. Теперь считаю, мог бы вести себя помягче, и думать не только о собственных чувствах. Но прошлого не изменить. А если бы Кэтрин до сих пор сердилась, сделала бы вид, что не замечает меня или не узнаёт. Но она же ответила на приветствие и разговаривает со мной...

Оказывается, после института она уехала в Снайдерсвилль. Уже пять лет как замужем и растит двоих детей.

И вот обычные вопросы, которые задают в такие моменты, заданы, подруга Кэтрин нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Прошлое ненадолго всплыло в памяти, но теперь снова возвращалось на своё место, в глубину. Я уже думал о том, как у входа в театр мы с Кэтрин разойдёмся, чтобы, возможно, не увидеться больше никогда. Но вовремя вспомнил, что у меня тут ещё есть дело. Пришлось попрощаться даже раньше, прямо в вестибюле.

Под затихающий цокот каблуков двух женщин я прошёлся туда-сюда мимо ряда дверей, соображая, в какую из них зайти, чтобы попасть к гримёркам, или уборным, или как там называются комнаты для артистов. Пожалуй, меня ещё и выставят из театра, если заметят, что лезу, куда зрителям не положено. А Дэнисон, наверное, уже уверен, что я не приду...

Но тут одна дверь отворилась, и из-за неё показался Пэдж собственной персоной.

- Всё-таки были на представлении? Я видел вас в зале... И потом, когда вы заговорили с той женщиной. Не стал прерывать. Идёмте.

Он, видно, решил, что раз уж я здесь, мной можно распоряжаться. Исчез за дверью, явно ожидая, что я последую за ним. И я, хотя и малость недовольный его хозяйским тоном, последовал.

Коридорчик, ещё двери. Пэдж открыл одну из них, и мы оказались в небольшой комнатке, наполовину заваленной костюмами, париками, шляпами и прочим пыльным театральным реквизитам. Другую половину занимали стол с зеркалом и стул. На него-то Дэнисон и указал:

- Садитесь.

А сам устроился в углу на перевёрнутом ящике.

О причине его развязного поведения я догадался ещё до того, как увидел на столе полупустую бутылку коньяка. И когда Пэдж успел вылить в себя столько выпивки? На сцене он не сделал ни одного неверного жеста, не произнёс ни единого невнятного слова - в общем, ничто не выдавало, что он пьян. Неужели ополовинил бутылку за те пять минут, которые я потратил на разговор с Кэтрин?

- Выпьете?

Стаканов на столе было два. Дэнисон заранее подготовился к встрече.