Шипы близкой дружбы

– Простите нас. Я разберусь, – продолжал лепетать Эрнест, пока не сел в салон за руль, передвинув жену на пассажирское место.

– А у вас у самого есть права? – тут же склонился к нему полицейский.

– Есть. – Эрнест постукал себя по карману, вытащил паспорт и достал вложенные в него права. Машину водить он умел и права получил ещё тогда, когда только начал копить деньги на свой автомобиль.

Оставшись наедине с женой в салоне автомобиля, Эрнест ни о чём не стал её спрашивать, завёл машину и поехал в сторону дома. Он ума не мог приложить, как ему разбираться с женой и о чём её спрашивать. Сердцем он чувствовал, что к произошедшему причастна Елена. Но разумом он понимал, что правды жена ему не расскажет. Не вводить же ей, в самом деле, сыворотку правды. Однако он считал себя обязанным разобраться в этой непонятной истории. В конце концов он решил, что если молчит жена, то, вполне возможно, заговорит её подруга.

* * *

Максим Гречишников придирчиво осматривал себя в зеркало, когда зазвенел дверной звонок.

– Кого там принесло, – чертыхнувшись, проговорил он вслух. Глянул в дверной глазок.

На пороге стояла Кира Коврова, его бывшая сокурсница. Он догадывался, что девушка была в него влюблена, но изо всех сил поддерживал с ней ровные дружеские отношения. Отказать Кире от дома он не решался, и она забегала к нему примерно один раз в неделю, то чтобы угостить собственноручно испечённым пирогом, то взять у него для чтения книгу или принести свою, то пригласить в филармонию. И Максим, и Кира, вопреки нынешней моде, оба любили классическую музыку. Кира первой узнавала о гастролях отечественных и зарубежных исполнителей и покупала билеты для себя и Максима. И он не отказывал ей, эти совместные походы в гости к прекрасному не были частыми.

Вот и на этот раз она стояла за дверью и дышала быстро-быстро, словно пробежала бегом несколько метров. Максиму пришлось открыть дверь.

– Кира? – сделал он удивлённое лицо. – Какими судьбами?

– Мимо проходила, – смущённо улыбнулась она.

– Рад тебя видеть, – солгал он, – но я сейчас ухожу. – Это было правдой.

Кира бросила беглый взгляд на его приукрашенный внешний вид и спросила тихо:

– К ней?

– Уж точно не к нему, – попытался отшутиться он.

– Зачем ты ходишь к ней? – спросила девушка с болью в голосе.

– Кира, не будь навязчивой, – попросил он мягко.

– Ведь она опять тебя бросит, – пролепетала Кира, опуская голову.

– А это, извини, не твоё дело.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы.

– Кира, прекрати, – попросил он, начиная раздражаться.

– Прости, – она повернулась и попыталась улыбнуться, – просто я купила билеты. К нам приезжает австрийский…

– Поговорим об этом попозже, – перебил он, – я сейчас действительно тороплюсь.

– Да, конечно, – она попятилась от двери, – извини, что задержала.

– Ничего страшного. Пока.

– Пока, – неслышно прошептали её подрагивающие от близких слёз губы. И уже когда дверь закрылась, она крикнула: – Так я зайду попозже?

Ответа она не дождалась.

* * *

Когда Светлана в субботу отправилась в свою парикмахерскую, Эрнест, будучи уверенным в том, что фирма Гульковой по субботам не работает, решил нанести неожиданный визит подруге жены. Предупреждать её о своём приходе заранее телефонным звонком он не стал. Ведь сама Елена, насколько он помнил, сваливалась к ним как снег на голову. Отчего же не ответить ей тем же.

Такси Эрнест не вызвал, решив, что прекрасно доберётся до дома Гульковой на общественном транспорте. Главным препятствием для неожиданности его появления был домофон, но Эрнест надеялся найти выход из этого положения на месте. И выход нашёлся сам. Дорого одетая женщина лет шестидесяти тащила за собой по двору двух упирающихся карапузов. Направлялась троица именно к тому подъезду, где жила Елена.

– Давайте я вам помогу, – поспешил к женщине Эрнест. Не дожидаясь ответа, он подхватил на руки обоих малышей.

– Только не уроните! – воскликнула женщина.

– Как я могу уронить такие сокровища! – ответил он весело и предложил малышам: – Давайте знакомиться, я Эрнест, а как зовут вас, молодые люди?

– Он Саша, – ответило одно из сокровищ тонким девичьим голосом и ткнуло крошечным пальчиком в сторону второго сокровища.

– А как зовут вас, молодая леди? – почтительно улыбаясь, осведомился Эрнест.

– Я Лида. А она, – маленький пальчик указующе был направлен в сторону женщины, – Катя.

– Какая у вас красивая мама! – воскликнул Эрнест с искренним восхищением..

– Она не мама!

– А кто?

– Бабушка!

– Не может быть! – Эрнест от несогласия даже глаза защурил. – Бабушка не может быть такой молодой!

И тут подал голос юный джентльмен.

– Баба Катя может, – солидно прогудел он.

– Даже не знаю, – проговорил Эрнест, изображая смятение, – могу ли я поверить вам на слово?

– Можете, – с королевским достоинством кивнула юная леди.

– Ой, не могу я, – рассмеялась бабушка, – вы в театре юного зрителя служите?

– Нет, я педиатр.

– О! Извините, – почему-то слегка смутилась женщина.

– Ну отчего же, – улыбнулся Эрнест, – артист, играющий для детей, очень почётная профессия.