Шипы близкой дружбы

Эта ночь была триумфом Елены. Она пила наслаждение с губ Эрнеста и никак не могла утолить свою жажду. Её сейчас не волновало то, что любимый человек принимает её за другую женщину. Лаская её, он шепчет имя подруги и видит перед собой её и слышит её. Елена старалась говорить как можно меньше и только шёпотом. Впрочем, она видела, что он уже выпал из реальности и находится полностью под воздействием того вещества, что она щедро подсыпала в его вино. Через несколько часов она заметила, что Эрнест изнемогает. Пора было остановиться, но ей так хотелось его ласк ещё и ещё! Поэтому она шла на риск и подстёгивала его новыми глотками отравленного напитка до тех пор, пока он не потерял сознание.

– Как жаль, – сказала она, – что наша ночь так быстро кончилась.

Елена прислушалась к его дыханию, поднесла к его губам зеркало. Потом похлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство. Но Эрнест не очнулся и не открыл глаз.

Она вздохнула, встала с постели, посмотрела на свадебное платье Светланы, но надевать его не стала. К чему это теперь? Подошла к шкафу, распахнула его дверцу, достала шёлковый халат, набросила его на себя и направилась к двери. Уже открыв её, она остановилась, оглянулась и бросила напоследок взгляд, полный неутолённой страсти, на Эрнеста, лежащего на сумбурно смятой постели.

– Мы ещё встретимся! – жарко прошептала она, прижала пальцы к губам, оторвала их и послала спящему мужчине воздушный поцелуй.

Она вошла в комнату, в которой провела ночь Светлана, молча, протянула ей расписку, в которой Бакунина обязалась выплатить ей деньги, данные в долг. Потом, не глядя на подругу, бросила:

– Иди, он спит.

– Он не узнал тебя? – охрипшим голосом спросила Бакунина.

Обе они избегали называть дважды преданного молодого мужчину по имени.

– Какой там, – отмахнулась Гулькова, зевнула, сладко потянулась и упала на кровать, на которой ещё недавно сидела Светлана.

Бакунина бросила на подругу ненавидящий взгляд, подошла к камину и, бросив в огонь расписку, подождала, пока она полностью сгорит. Сняла со стены кочергу, смешала пепел с золой и ушла, плотно закрыв за собой дверь.

К спальне, в которой прошла брачная ночь её молодого мужа с подругой, Светлана подошла на цыпочках. Осторожно открыла дверь. Портьеры ещё были опущены, и в комнате царил полумрак, хотя за окном уже начало светать. Она включила верхний свет. Он горел. Бакунина тотчас потушила его. Вчера перед тем, как покинуть комнату, она сделала так, чтобы выключатель не работал. Но Елена перед уходом привела его в рабочее состояние.

Подойдя к постели, Света некоторое время стояла рядом, скрестив руки на груди и вглядываясь в осунувшееся лицо Эрнеста печальным взглядом.

Потом легла рядом и закрыла глаза. Её мутило, ей казалось, что вся комната пропахла запахом ненавистной подруги. И даже состоявшееся освобождение от долга не согревало выстуженную ревностью и чувством вины душу молодой женщины.

Светлана попыталась уснуть. Но, несмотря на то что она не спала всю ночь, сделать этого ей не удалось. Однако она продолжала лежать не шевелясь, с закрытыми глазами.

Когда Эрнест проснулся утром, то увидел лежащую рядом с собой Светлану. Он был уверен, что она спала. Осторожно кончиками пальцев он дотронулся до её щеки и погладил её.

– Милая, – прошептал он едва слышно.

Но ему вдруг показалось, что её ресницы вздрогнули и сквозь них проступили слёзы.

«Наверное, я замучил её своей ненасытной страстью», – с ужасом и стыдом подумал Эрнест. И никак не мог понять, что же такое нашло на него прошлой ночью. Он не стал будить жену. Просто лежал рядом и ждал, когда она проснётся.

Ждать ему пришлось недолго, Светлана открыла глаза и улыбнулась ему сквозь слёзы:

– Доброе утро, милый.

– Доброе утро, почему ты плачешь? – удивился он.

– Я не плачу.

– А слёзы?

– От счастья.

– Тебе правда было хорошо со мной? – спросил он.

– Очень, – солгала она. И спросила: – Как ты себя чувствуешь?

Эрнест чуть было не признался в том, что ночью едва не скончался от изнеможения, но, покраснев до самых корней волос, пробормотал:

– Замечательно. А ты?

– Я тоже. Может быть, повторим? – спросила она робко.

– Сейчас? – Его голос дрогнул.

– Если ты не любитель утреннего секса, – делано улыбнулась она, – то пойдём завтракать.

Не желая разочаровывать её, он молча склонился над ней и приник к её губам.

На этот раз всё у них происходило нежно и неторопливо. И Эрнест про себя удивился, что, оказывается, Светлана может быть и такой…

И эта её осторожная, даже несмелая ласковость понравилась ему намного больше, чем страсть прошедшей ночи, горячая, как дыхание пустыни, и такая же иссушающая плоть и душу.

В двенадцать часов пополудни они вызвали такси и укатили в аэропорт. Собранные чемоданы у них были с собой.

Приморский город встретил их ровным теплом, не переходящим в жару. С моря постоянно дул лёгкий бриз.

Отрадно для Эрнеста было и то, что Светлана больше не впадала в яростную страсть, не проявляла чудеса акробатики и не требовала настойчиво: «Ещё, ещё, ещё!»