Шипы и розы

И вот через два дня Люда со своими друзьями расположилась в четвертом ряду городского цирка. На манеже стоял столик жюри, а середину круга занимал ковер и на нем — двухпудовые гири.

После соответствующих объявлений и объяснений по одному стали выходить на арену городские силачи. Их выпускали в порядке восходящей кривой: первый силач выжал гири «всего только» 29 раз, следующий — 32 раза, затем — 35, 39, 42 — итак далее…

— Гога, — спросила Люда у своего всезнающего приятеля, — какой он из себя, этот Щербаков?

— Щербаков примерно моего роста. Ну, высокий. Шатен. Курчавые волосы… носит усы.

Произнеся это, Гога оглядел все ближайшие стулья.

— Кого вы ищете? — спросили его.

— А этого вашего Фому Неверующего — Лешу… Кажется, он вообще сбежал…

— Да, Леши что-то не видно… Не знаете, что с ним?

— Нет, мы его сегодня и не встречали…

Между тем, на арене силачи поднимали уже по 60 и более раз все те же видавшие виды гири. С мягким шумом двухпудовики падали на ковер после того, как очередной богатырь истощал запас своих сил. Но через минуту за их калачные ручки крепко брались свежие мощные пальцы, и снова и снова гири взлетали кверху…

Зрители были утомлены таким несколько однообразным зрелищем. Шум разговоров заполнил все здание цирка. Гога опять рассказывал что-то очень сенсационное из жизни знаменитых тяжелоатлетов.

Но вот председатель жюри позвонил в свой колокольчик и возгласил:

— Щербаков, Алексей Яковлевич. 20 лет. Студент педагогического института.

Зал сразу затих. А на арену вышел не кто иной, как знакомый нам Людин сосед — Леша Лапин.

Весь цирк услышал, как громко, с выкриком, ахнула Люда. Раздались аплодисменты. Когда они кончились, Гога спросил у Люды:

— Позвольте, почему же вы мне говорили, что его фамилия — Лапин?!

— Ну да, у него — не родной отец, понимаете? Отчим. И отчима фамилия — Лапин. А сам он, конечно, Щербаков, я только забыла…

Гога дернул плечом и отвернулся.

— Очень вам признателен, — пробормотал он.

— За что? — вдруг спросила Люда насмешливым тоном. — Это я вас должна благодарить за те сведения, которые вы мне дали…

— Какие сведения?

— А как же, вы ведь говорили, что Щербаков — шатен, курчавый, вашего роста, усы носит… и что вы даже учились с ним в средней школе…

Дружный смех всей компании покрыл эти слова. Гога сделал вид, что его очень интересуют стальные приборы для воздушных полетов, укрепленные под куполом цирка.

— Смотрите! Смотри. Люда! — воскликнула вдруг одна из подруг.

Все повернули головы к арене.

Белокурый Леша широко расставил сильные ноги и с высоты небольшого своего роста нагнулся к гирям. Свет фонарей отражался бликами на выпуклостях мускулов его плеч и рук. Голубая майка натянулась на крепкой спине. Леша рывком поднял каждой рукой по гире, словно это были не чугунные шары, а мячики. Подкинув их высоко кверху, Леша опустил руки в два приема и тотчас поднял гири опять.

— Раз! — вслух произнесли все зрители и жюри вместе. — Два, три!..

Сперва Люда считала вместе со всеми, а потом вдруг ей пришло в голову, что Леша сегодня может осрамиться и не поднять нужных 75 раз. У Люды захватило дыхание, она перестала считать и всматривалась в лицо и фигуру Леши. Люда подумала, что лично она, Люда, ни за что не смогла бы проделать такое упражнение 75 раз. А Леша, который так давно и безответно в нее влюблен, конечно же, хоть по этой причине, — личность менее значительная, чем Люда. Так куда же ему выполнить такое задание?

Люда стала искать в Лешиной позе признаки усталости или неуверенности. Но этого не было. Руки, плечи, лицо молодого атлета покраснели. Теперь уже не отдельные блики, а все тело блестело от пота. Но гири по-прежнему бесшумно взлетали вверх и опускались.

— …38… 39… 40… — уже шепотом считал цирк.

Люда успокоилась. Она вспомнила, как глупо врал про «студента Щербакова» всезнающий Гога, и поглядела на Гогу. Великий знаток спорта сидел, отвернувшись от арены, и только изредка украдкой бросал взгляд на своего мнимого «друга». Люда засмеялась. Потом ей опять пришло в голову, что вот этот самый силач, на которого с уважением глядит весь цирк, так долго и так нежно любит ее, и она покраснела от удовольствия. А покраснев, быстро посмотрела на Лешу: заметил ли он этот румянец на щеках? Тут же, конечно, сообразила, что Леша ничего теперь не видит и не чувствует. И не надо отвлекать его от гирь. Кстати, который теперь раз они подымаются кверху — эти гири?

…51… 52… 53… — проносилось по цирку.

Люда нагнулась к подругам и сказала:

— Девочки, потом зайдем за Лешей туда? — и она кивнула подбородком на проход за кулисы.

Не только девочки, а и вся компания согласилась. Кроме Гоги. Гога сказал, что это неприлично — лезть за кулисы.

— А кто нам рассказывал, что днюет и ночует в комнатах для участников соревнований, и на стадионах, и на водных станциях? — спросила Люда с нескрываемой насмешкой.