Шипы и розы

Тим не сомневался в чистоте дел конторы мистера Лудлоу. Гораздо больше его интересовало другое.

– А может ли быть так, что завещание составлено, заверено, но в исполнение не приведено?

Мистер Лудлоу скрестил на груди руки.

– Не в моей конторе. К тому же все потомки моих клиентов столь охочи до имущества и денег, что начинают штурмовать эти двери ещё задолго до похорон. Но я всегда соблюдаю сроки и зачитываю последнюю волю усопшего, когда из могилы его уж точно не поднять.

– Но теоретически такое может быть?

– Теоретически, молодой человек, может быть что угодно. Хоть дождь из поросят. Но практически – только у недобросовестного юриста. Расценки за составление подобных документов весьма высоки, и ни я, ни мои знакомые коллеги не позволят себе пренебрегать своими обязанностями.

– Тогда прошу вас дать оценку этому.

Тим сунул руку во внутренний карман жилета, который не снимал с прошлого дня, и вытащил конверт, не дававший покоя с той поры, как Тим отыскал его в потайном ящичке комода.

Мистер Лудлоу скептически и со всех сторон осмотрел конверт, затем вынул хранившийся в нём листок бумаги и снова осмотрел: и на свет, и через очки и даже при помощи лупы. Потом развернул и принялся читать, внимательно вглядываясь в каждое слово, усиленно думая и почёсывая переносицу. А когда закончил, то посмотрел на Тима и вынес вердикт:

– Этот документ составлен по всем правилам. Придраться не к чему.  Все подписи и печати на месте. Текст написан грамотно и с соблюдением всех правил. Ежегодные отчисления в таком-то размере до достижения совершеннолетия плюс солидная сумма после... Хм, надеюсь, некто... – Мистер Лудлоу нырнул носом в текст за подсказкой, – ... некто Клара Рив осталась довольна. Заполучить такое состояние! Простите мне моё любопытство, Тимоти, но кем она приходится вашей матушке, что та была к ней так благосклонна?

Андервуд вздохнул.

– Если бы я знал... Я нашёл этот конверт буквально вчера. Он был запечатан и пролежал в тайнике матери десять лет. Вместе с ним лежали и эти счета.

Тим протянул другие конверты. 

– Юридическая контора мистера Крокенса, – прочитал мистер Лудлоу. – Впервые о такой слышу. Район Мейпл-стрит, дом за номером двадцать пять. Но по этому адресу находится магазин специй!

– Вы уверены?

– Конечно. Мой секретарь покупает там гвоздику и корицу. Мы добавляем их в горячее вино осенними и зимними вечерами.

– Может, сейчас там магазин, а раньше держали адвокатскую практику? – предположил Тим. – Мне очень нужно найти этого мистера Крокенса, сэр, и узнать, почему он не позаботился об интересах своей клиентки и не объявил о её воле после её смерти. Деньги за свои услуги он взял приличные.

– По самой верхней планке тарифа, – заметил Лудлоу. – Такие расценки в Лондоне могут позволить себе только настоящие профессионалы.

И с этими словами мистер Лудлоу многозначительно одернул на себе дорогой жилет, тем самым демонстрируя, что себе он точно может позволить что угодно.

– Я не нашёл имени мистера Крокенса в справочнике, сэр, – сказал Тим.

– Хм... Правда? Подайте-ка мне вон тот с каминной полки. Да-да, в переплёте винного цвета.

Увесистый томик лёг в руки мистера Лудлоу. Вновь вооружившись очками, тот принялся внимательно изучать страницы, содержащие фамилии, начинающиеся на букву «К», но никого по фамилии Крокенс там не упоминалось.

– Интересно... – промычал себе под нос мистер Лудлоу и потянулся за чашкой чая.

Мистер Лудлоу всегда пил чай, когда не знал, как подступиться к тому или иному щекотливому вопросу. Он даже как-то выпил за час целых десять чашек, и каждая была с двумя кусками сахара. А всему виной было уж совсем запутанное дело одной пожилой леди, которая была не в ладах со всеми своими десятью племянниками и не хотела оставлять им ничего, кроме кукиша с маслом и дырявых носков. Племянники, однако, вели должный уход за престарелой тётушкой и ожидали получить в ответ на свои старания нечто большее, чем просто кактус в кадке.

Однако в этот раз должного приведения мозгов в порядок от глотка чая добиться не удалось: увлёкшись беседой с юным Андервудом, мистер Лудлоу и не заметил, как чай остыл и стал совсем безвкусным. И даже вишневый мармелад не мог исправить ситуацию.

– Знаете что, Тимоти, – произнёс Лудлоу, – оставьте-ка мне эти бумаги на несколько дней. Я попробую что-нибудь разузнать по этому делу. Носом чую, в чём-то тут подвох...

– Конечно, сэр. Какого числа мне к вам зайти?

Мистер Лудлоу бросил взгляд на календарь.

– Послезавтра... Нет-нет, точно не успею. Может, в пятницу? Давайте в пятницу!

– Хорошо, сэр. Я хотел вернуться в Девонсайд, но если всё разрешится так быстро, то я, пожалуй, останусь в Лондоне и буду ждать от вас вестей. Вот мой адрес.

Тим протянул карточку.

– Пришлю к вам своего секретаря сразу, как что-то узнаю.

– Благодарю, сэр, – с поклоном ответил Тим и направился к выходу.

***