Широкий Дол

Но я молчала, хотя слова вертелись у меня на кончике языка. Я была готова все ему рассказать. И тут я заметила возле самой воды человека, похожего на пирата, такой густой, бронзовый загар покрывал его лицо и руки; и этот человек с любопытством поглядывал в нашу сторону.

– Похоже, я была права насчет ваших серебряных щипчиков, – усмехнулась я и глазами указала Джону на незнакомца. Джон воскликнул что-то неразборчивое, встал и решительно, хрустя башмаками по гальке, направился к этому загорелому парню. Они что-то сказали друг другу, и Джон, как-то неуверенно на меня оглянувшись, пошел назад; незнакомец следовал за ним, отставая на несколько шагов.

– Он вас знает, – Джон был явно растерян. – Говорит, что ему нужно что-то передать на словах мисс Лейси из Широкого Дола, но мне сказать, в чем дело, не пожелал. Может, мне отослать этого типа восвояси?

– Конечно же, нет! – с улыбкой сказала я. – А что, если он хочет сообщить мне, где найти зарытое сокровище? Вы пока пересчитайте ложечки и сложите чайные принадлежности в корзину, а я выясню, чего он хочет.

Я встала и направилась к «пирату», который низко мне поклонился. Разглядев его поближе, я решила, что он, должно быть, моряк; в нем не было ни капли тяжеловесности обычного земледельца. Его кожа была почти коричневой от загара, а в уголках глаз лучиками разбегались морщинки – так бывает у тех, кто вынужден постоянно щуриться, глядя на сверкающую поверхность воды. На нем были свободные, хлопающие на ветру штаны и башмаки, а не сапоги, как обычно у крестьян. Голова у него была повязана носовым платком, из-под которого сзади выглядывали волосы, весьма характерным образом стянутые на затылке. Настоящий бандит, решила я и осторожно ему улыбнулась.

– Что вам от меня нужно? – спросила я, уверенная, что он попросит денег или чего-нибудь в этом роде.

– Я к вам по делу, – к моему удивлению, заявил он. – По торговому делу.

Выговор у него был не местный, но определить, откуда он родом, я не сумела. Похоже, откуда-то с запада. Я уже начинала догадываться, что это за «торговое дело».

– Вы не ошиблись? – довольно резко спросила я. – Мы занимаемся сельским хозяйством, а не торговлей.

– Ну, если хотите, речь идет о контрабанде, – признался он, внимательно наблюдая за моим лицом. Я не сумела сдержать усмешки.

– А от меня-то что вы хотите? – сказала я. – Говорите скорей; у меня нет времени на беседы с мошенниками. Можете вы коротко объяснить мне, что вам нужно? Но учтите: у нас в Широком Доле законов не нарушают.

Он с улыбкой, без малейшего стыда уставился на меня и сказал:

– Конечно, мисс. Конечно же, у вас никто законов не нарушает. Но у нас есть для вас хороший дешевый чай, и сахар, и бренди.

Я с сожалением посмотрела на него и снова спросила:

– Послушайте, что вам от меня нужно?

– У нас возникли неприятности в той местности, куда мы обычно свозим свои товары, – сказал он вполголоса, настороженно посматривая в сторону Джона МакЭндрю, с явным нетерпением поджидавшего меня возле коляски. – И наш новый вожак предложил хранить товар в старой мельнице, которая расположена на вашей земле. Товар каждый раз будет задерживаться там всего на несколько дней, и вам, мисс Лейси, совершенно ничего не нужно будет об этом знать. А для вас мы будем оставлять пару симпатичных бочонков, если, конечно, вы любезно согласитесь их принять, или, может, какие-нибудь тонкие французские шелка. Вы бы оказали джентльменам большую услугу, мисс Лейси, а уж мы своих друзей никогда не забываем.

Мне не хотелось слишком сурово отчитывать этого нахального бродягу, ведь в том, о чем он просил, не было ничего необычного. Контрабандисты – джентльмены удачи, как их еще называют, – всегда приходили и уходили, когда им вздумается, по неприметным тропам среди холмов Сассекса. А те двое полицейских, которым была поручена борьба с контрабандой на всем побережье, где в море впадало множество рек и речек, ничего, разумеется, поделать с контрабандистами не могли; ночью они прятались под одеялом в постели, а днем строчили рапорты. Один из них, кстати сказать, был профессиональным поэтом и взялся за эту работу только для того, чтобы иметь достаточно времени для своих стихов. Так что мы в Сассексе имели двойную выгоду – беспошлинную торговлю контрабандным спиртным и собственную изящную поэзию. Результат поистине великолепный, хоть и несколько комичный, вызванный бесконечной путаницей в акцизных законах и раздариванием государственных должностей неумелым молодым джентльменам.

Мой отец закрывал глаза на торговлю контрабандными товарами и делал вид, что случайно пропустил мимо ушей сообщение о том, что ночью через нашу деревню проследовало полдюжины лошадей; жители деревни в таких случаях не подсматривали из-за занавесок и рот держали на замке. Джентльмены удачи и впрямь были щедры по отношению к своим друзьям, но доносчиков всегда находили и убивали.