Широкий Дол

– Отойди, – повторила она, и я вспомнила, как она стояла у камина в библиотеке и в руках у нее были две разбитые бутылки виски, с которых на ковер капала золотистая жидкость.

– Ты только зря расстроишь Гарри, – сказала я. – Он ведь думал, что ты этому договору обрадуешься.

– Отойди от двери, – снова сказала Селия и быстро глянула в сторону колокольчика, которым вызывают слуг. Интересно, подумала я, неужели она способна вызвать сюда дворецкого и приказать ему убрать меня с дороги, открыть двери и дать ей пройти? Потом я увидела, какое у нее выражение лица, какой взгляд, и поняла, что спорю с женщиной, находящейся на грани истерического припадка.

– Беатрис, я три раза просила тебя, – сказала она, и в ее голосе прозвучало предельное напряжение, ибо она уже использовала все свое самообладание и выдержка могла в любой момент ей изменить. Мне стало не по себе: Селии, охваченной паникой, я боялась гораздо больше, чем Селии решительной и рассудительной. Если она сейчас начнет во весь голос выкрикивать, что Ричард и Джулия – брат и сестра, тогда мне конец. Но если она сможет держать себя в руках – и особенно если я пойду вместе с нею! – мне еще, возможно, удастся справиться с этой сценой.

Я с ироничным поклоном и даже с небольшим реверансом распахнула перед ней двери гостиной, а потом буквально по пятам последовала за ней, когда она вихрем пронеслась по коридору в столовую. Какой-то лакей как раз тоже вошел туда из кухонной двери – он принес Гарри еще печенья, – но я так хмуро на него глянула, что он мгновенно развернулся и снова исчез за дверью, обитой зеленым сукном. Селия ничего этого не заметила. Она, настежь распахнув двери столовой, влетела туда, и Гарри с грохотом вскочил из-за стола, испуганный столь неожиданным вторжением. На тарелке перед ним высилась целая гора сыра и печенья, а в руке он держал большой бокал с порто. Его подбородок лоснился от масла. Мне, например, с первого взгляда стало бы ясно, что положиться на такого человека совершенно невозможно.

– Я не согласна с подобным устройством дел! – с ходу заявила Селия. Голос ее звучал пронзительно и жестко. – Этот договор подписан не будет! Я такой судьбы для Джулии ни в коем случае не желаю!

Гарри удивленно вытаращил свои голубые глаза.

– Но договор уже подписан! – сказал он. – Сегодня мы подписали все документы, и отныне право наследования передано совместно Ричарду и Джулии. Наши дети будут сонаследниками.

Селия вскрикнула – тонко, жалобно, точно зверек, угодивший в капкан. Некоторое время она стояла совершенно неподвижно, не сводя глаз с лица Гарри, по-прежнему перепачканного маслом и крошками печенья. Меня сковал ужас, и я ничего не могла придумать, чтобы заткнуть Селии рот. Впрочем, она больше не кричала. Она вообще не издавала ни звука. Видимо, страх перед тем неведомым злом, что таилось по углам нашего дома, лишил ее способности говорить, хотя рот у нее был по-прежнему приоткрыт, но она лишь тихонько ныла, хныкала, как ребенок, прищемивший дверью палец. И смотрела то на Гарри, неподвижно возвышавшегося во главе стола, то на меня, безмолвно стоявшую с нею рядом. Наконец ее охваченный паникой мозг сумел-таки отыскать одно-единственное, нужное ей слово. «Джон!» – воскликнула она и, подхватив шелковые юбки, стрелой вылетела из комнаты.

Гарри проглотил то, что еще оставалось у него во рту, и дико на меня глянул.

– Что это с ней? Что у вас случилось? – спросил он. – Что ты ей сказала?

Я пожала плечами, как деревянная, совершенно их не чувствуя. Лицо у меня наверняка было белым как простыня. Я чувствовала, что все мое самообладание, все мои душевные силы куда-то утекли, просочившись, как песок сквозь пальцы.

– Слушай! – сказала я и тут же сама услышала, как грохнула дверь в западном крыле. Я сразу вспомнила о том, что в письменном столе у меня лежит связка писем, написанных Селией Джону, но так им и не полученных, и, не сказав Гарри больше ни слова, я ринулась следом за Селией. Но в кабинете было темно, и ее там не оказалось.

Я громко ее окликнула, но ответа не получила. Я просто представить себе не могла, где она может быть. Я проверила свою гостиную – Селии не было и там, хотя камин был разожжен и свечи горели. Я взлетела по лестнице в спальню, потом заглянула в комнату Джона; я даже сбегала в детскую и увидела, что мой сын сладко спит, похожий на взъерошенного ангела. Селии не было нигде. И тут я услышала стук колес по плитам конюшенного двора и подбежала к окну. Она уже садилась в карету.

– Селия! – крикнула я. – Подожди! – Пальцы у меня дрожали от отчаяния, и мне не сразу удалось открыть задвижку окна. Наконец окно распахнулось настежь, и я заорала: – Остановитесь! – Конюхи, услышав меня, посмотрели вверх; они как раз закрывали ворота. – Остановитесь! Погодите! – снова закричала я.