Шкаф с ночными кошмарами

Ной прав? Может, я сама сколотила тот гроб и спряталась внутри тесных стен, оттягивая неизбежное – время смерти? Той окончательной смерти, когда Ной Харрингтон не вернет мою душу в тело в тысячный раз, когда я не проснусь, будто ото сна, когда я… просто навсегда уйду.

Да, Ной был прав.

Почему-то именно в эту секунду, сидя на расшатанном стуле за столом под тусклым светом лампы, я вдруг почувствовала, что мой мир, полный убеждений, рушится. Глядя на вонючие грязные коробки, я поняла, что должна была слушать Ноя и жить обычной жизнью. Я должна была следовать его советам, ведь мое время так и не пришло и уже никогда не придет. Я потратила его впустую, так и не завершив ни одно из своих дел, и сейчас, вместо того, чтобы спасти Леду Стивенсон от самоубийства и отправиться в лучший мир, если он, конечно, существует, я торчу в подвале и копаюсь в бесполезном и ненужном хламе, половину которого не восстановить.

Даже сейчас единственное, чем я занимаюсь – пытаюсь оттянуть неизбежное. Все документы рано или поздно сгниют, а эти уже рассыпаются в моих руках.

Меланхолия никак не желала отступать, и я стала злиться на себя.

Кому какое дело до ребенка Дэйзи Келли?

Я захлопнула папку и, ударив по столу, вскочила на ноги. Сцепив на шее пальцы в замок, я несколько раз прошлась мимо стола туда-сюда.

Дурацкие, дурацкие мысли.

Прочь.

Я должна найти ребенка Дэйзи Келли несмотря ни на что, потому что этот ребенок связан с прошлым, и, как я уже выяснила, почти все, что связано с прошлым, связано и с настоящим.

Я сделала глубокий вдох и выдох.

Нужно прогуляться. Уже поздно жалеть. Я могу смотреть только вперед. Возможно… после того, как я спасу Леду Стивенсон от самоубийства, Ной даст мне один день, чтобы я провела его наедине с собой, ни о чем не заботясь?..

Я направилась к каменной лестнице и только потом вспомнила предупреждение Большой Санни: «Не шатайся зазря по больнице! Не попадайся мне на глаза!» Ее слова до странного напоминали приказ доктора Арнетта избегать профессора Джеймис-Ллойда. Наверное, Большая Санни тоже считает, что профессор в твидовом костюме представляет для меня опасность. Или я – для него.

От дальнейших размышлений меня избавил звонок мобильного. Посмотрев на экран, я обнаружила, что звонит детектив Дин, и прикрыла глаза.

– Да, детектив?

– Это Кая Айрленд? – деловито спросил он.

– Да.

– Я забыл твой голос, ведь ты не отвечала на звонки.

Очень смешно.

– Если тебе интересно… мне звонил приятель из участка. У них есть отпечатки пальцев. С трупа. С тела Скалларк. – Я сглотнула, услышав слово «труп», но не важно, какой термин подберет детектив Дин, от этого суть не изменится. – В обед я скажу, кто является Неизвестным. Но, думаю, это Лаура Дюваль. Признание есть. Тело есть. Ей дадут пожизненное.

Я не хотела расстраивать детектива Дина своими теориями о ребенке Дэйзи Келли, ведь он так вцепился в Лауру Дюваль – прямо бульдог.

– Ты, кстати, где?

– В подвале.

– Поднимайся наружу, я в столовой.

Он отключился, и я вновь посмотрела на лестницу. Здесь я видела Скалларк в костюме Невесты Трупа. Какой же Скалларк была красивой и жизнерадостной… Она обладала всеми теми качествами, которых мне так не хватало: живость, саркастичность, великодушие.

* * *

Перед тем как встретиться с детективом Дином в столовой, я заглянула в туалет, чтобы привести себя в порядок. Подойдя к раковине, я бросила взгляд на свое отражение и, как обычно, не пришла в восторг от увиденного. Дело в тусклом свете из-под люстры в виде розового цветка – не иначе. Это бледный свет делает мои глаза похожими на провалы глазниц, а черные волосы добавлют сходства с привидением. Я вдруг почувствовала странный импульс схватить ножницы и отрезать их. Волосы, говорила Селена, единственное женственное, что во мне есть. Но теперь мне не нужно быть женственной. Теперь мне хочется отыскать себя среди чудес, которыми наполнен Эттон-Крик, измениться по собственной воле, а не потому, что так захотел кто-то другой.

Опять позвонил детектив Дин. Я опомнилась и, сполоснув руки, метнулась из туалета в сторону столовой. Она имела вид большой квадратной комнаты с довольно низким потолком и окнами во всю стену. Свет, проникающий со двора внутрь, окрасил колонны, подпирающие потолок, белые столы и стулья в невзрачный стальной цвет. Детектив Дин уже поджидал меня за одним из столов, с тарелкой грибного супа и соком. Я присела напротив и, поздоровавшись, спросила:

– Это для меня?

– Леда наготовила мне кучу еды, – сказал он вместо ответа.

– Я не ем больничную еду.

– Не лги. Ты провела в больнице больше времени, чем все мои знакомые.

Я молча пододвинула к себе тарелку и принялась есть, ведь, хоть мне и не хотелось хлебать грибной крем-суп под пристальным взглядом детектива Дина, желудок настойчиво требовал наполнить его хоть парой ложек.

– Ну ладно, – сказала я, – что вам нужно? У меня мало времени.

– Ты сидишь в архивах и разбираешь пропахшие дымом документы.

Почему все только об этом и говорят?

Я хмуро опустила ложку и спросила: