Шкаф с ночными кошмарами

На самом деле я действительно не боялась. Когда-то давно, сто лет назад, в военной школе нас забросили для сдачи экзамена в лес без еды, воды, палаток, – чтобы проверить навыки выживания. Вот тогда было страшно. До смерти страшно. А забраться в дом родителей Дэйзи Келли – проще простого.

Я перепрыгнула через забор и на несколько секунд затаилась, проверяя реакцию дома на мое вторжение. Тишина осталась нетронутой.

Справа, метрах в двадцати от меня, приветливо светилось угловое окно. Я обогнула палисадник и подкралась вплотную к дому. Всмотревшись в уютную гостиную, обнаружила семейство Келли там же, где ожидала – перед телевизором. Мистер Келли с газетой: губы напряжены, брови сведены к переносице; миссис Келли вязала, кажется, шарф кислотно-желтого цвета. Я вспомнила о лимонах, а из-за них о Ное.

Супруги о чем-то переговаривались, отвлекаясь от своих занятий, бросали взгляды в телевизор и вновь возвращались каждый к своему делу.

Если они оба в гостиной, значит, на втором этаже никого нет, и я могу проникнуть внутрь и найти комнату Дэйзи Келли. Днем у меня не было вразумительного плана. Я думала, что встречусь с ее родителями лицом к лицу и настойчиво выпытаю всю необходимую информацию. Но понаблюдав за ними во время разговора с Кирой, я поняла, что это просто ужасная и провальная идея. Они все еще не забыли ту историю. Они живут прошлым, переживают из-за вопросов журналистов, переживают о том, что об их дочери Дэйзи по Эттон-Крику ходили сплетни. И вероятность того, что ее комната спустя двадцать лет все еще находится нетронутой, очень высока.

Не теряя больше ни минуты, я зашла на задний двор и в окне гостиной вновь увидела мистера и миссис Келли. Свет от телевизора падал на землю, покрытую тонким слоем ноябрьского снега, и на живую изгородь, которая росла вдоль забора, отделяющего дом родителей Дэйзи от соседей.

Западная стена дома была покрыта декоративным вьюнком, чернеющим в ночи буграми. Сквозь вьюнок я увидела белые шпалеры для роз. Достав из кармана фонарик и прикрыв его ладонью, я включила его и посветила вверх. Шпалеры тянулись до самого окна верхнего этажа. Я ухватилась за них и подергала, проверяя на прочность. Прикручены к стене. Металлические и крепкие, надеюсь, выдержат мой вес.

Засунув в карман фонарик, я ухватилась руками за обледеневшую перекладину и, повиснув на ней на несколько секунд, чтобы убедиться, что не упаду и не сверну себе шею, полезла наверх, чутко прислушиваясь к каждому скрипу и лаю соседских собак вдалеке.

Внезапно вспомнился наш с Ноем давний разговор. Когда Неизвестный напал на меня в лесу и продырявил корягой, Ной сказал, что мне не стоит бояться смерти. И я тогда спросила: раз мне не стоит бояться смерти, почему ты вызвал «Скорую»?

Тогда разговор показался мне странным и невразумительным, но сейчас все обрело смысл. Ной имел в виду, что неважно, сколько раз мне придется умереть, он вернет меня назад. Если я буду истекать кровью, покончу с собой, если я… Но почему он так боялся за мою жизнь? А может, я могу умереть?

Я уже поставила ногу на верхнюю перекладину, но замерла на месте и опустила взгляд вниз. Чернота. Слева – светящийся луч от телевизора Келли. Наверное, все еще смотрят драму. Миссис Келли вяжет уродливый желтый шарф, а мистер Келли разгадывает кроссворды, или читает комикс, или просто пялится в газету.

Если я разомкну пальцы и отпущу перекладину, если рухну вниз, я умру? А если да, очнусь вновь?

Я сильнее вцепилась в перекладину и полезла дальше.

Ной тогда спросил, почему я боюсь смерти, и я ответила, что не боюсь. Я просто не закончила все дела

. И это так – пока что я не боюсь. Я просто не хочу завершения этой истории. Не хочу для себя такого идиотского конца – падения со шпалер во дворе Дэйзи Келли. Я хочу узнать тайну, и, если уж на то пошло, Ной все равно вернет меня к жизни – он так сказал. Если я сорвусь – ничего страшного, ничего не закончится – он просто вернет мою душу назад в тело. И будет адски больно, и я зря потрачу время.

Добравшись до нужного окна и наглотавшись снежинок, я попала в дом. Наверное, утром миссис Келли решила впустить немного свежего воздуха и забыла задвинуть щеколду. А может, супруги уже ничего не боятся и живут в постоянном ожидании. Просто притворяются живыми, как я. После смерти Дэйзи их жизни прекратились? После смерти Джорджи моя – точно.

Я подтянулась и закинула внутрь дома сначала одну ногу, затем вторую. Достала ветошь из кармана и, вытерев подошвы ботинок, ступила на ковер. Посветив фонариком вниз, я прислушалась к жизни на первом этаже.