Шкатулка с секретом

Трое из ларца поднялись по лестнице на третий этаж, и молчаливый спутник Соколовой нажал кнопку звонка. Долго никто не открывал, наконец послышались шаркающие шаги, и женский визгливый голос спросил, кого надо.

– Барсукова Антонина Алексеевна здесь проживает? – громко крикнул напарник.

– Нету ее, – буркнула женщина за дверью, – не живет она здесь, понятия не имею, где она.

– Вы дверь-то откройте, – миролюбиво сказал мужчина, – чего орать на всю лестницу…

– Ага, нашел дуру! – Голос у женщины достиг уже самой верхней октавы. – Чтобы я неизвестно кому дверь открывала! Сказано – нету здесь никакой Барсуковой, так и иди себе по-хорошему, не беспокой порядочных людей!

Железной Соколовой надоели эти препирательства, и, отодвинув напарника от двери, она взяла инициативу в свои руки:

– Значит, так. В глазок посмотри, удостоверение видишь? Так что открывайте, гражданка Телятина, если не хотите неприятностей!

Такое обращение подействовало, дверь открылась, и взору входящих предстал длинный полутемный коридор, заваленный бесформенными тюками и полосатыми сумками «мечта оккупанта». У двери стояла смуглая темноволосая женщина, судя по легким движениям, еще молодая, но с сильно потасканным лицом. Из дальней двери в конце коридора выглядывал такой же смуглый мужчина с пышными черными усами. Одет мужчина был в растянутые на коленях тренировочные штаны и тапочки для бассейна, так что сразу было ясно, что он здесь – жилец постоянный. Пахло в квартире пылью, лежалыми вещами, а из кухни несло подгорелым бараньим салом.

– Так, – сказала Соколова, обежав все наметанным взглядом и даже определив содержимое тюков и сумок, – где хозяин квартиры гражданин Телятин?

– Болеет он! – Женщина всплеснула руками. – Сильно болеет муж мой, лежит все время! Не верите?

– Нет, – ответила Соколова, – проводите к нему.

Женщина замялась и оглянулась на мужчину. Тот подошел, шлепая тапками.

– Вы по какому делу? У нас все документы в порядке, вон она – жена хозяина, а я – ее брат. Регистрация временная есть, все как надо. У нас с полицией полное согласие, спросите в нашем отделении капитана Закриничного, он вам скажет.

Тут женщина всполошилась, всплеснула руками и бросилась в комнату, откуда вернулась через минуту и стала совать Соколовой какие-то корочки и справки. И все махала руками, так что напарник Соколовой вынужден был ее легонько придержать и спокойно заметить:

– Не суетись, не дергайся. Если у вас все в порядке, то мы уйдем. Только хозяина проведаем. Никого больше в квартире нет?

– Нет. – Женщина замотала головой, но по бегающим глазам было видно, что врет.

Водитель тихонечко двинулся по коридору.

– Так-так… – прошипела Соколова, едва разлепив губы, – значит, вы, гражданка Телятина, вышли замуж восемь месяцев назад. Зарегистрирован брак гражданина Телятина с Мирзоевой Мириам Рахатовной. А паспорт ваш где? Документы предъявите!

– Потеряла, потеряла… – затараторила женщина, – сейчас как раз новый мне делают!

– А вы тоже потеряли? – нахмурилась Соколова. – Какая-то у вас прямо эпидемия!

Усатый молча протянул ей потрепанный документ.

– Ага, Аслан Мирзоев… так-так… – она нарочито медленно листала паспорт, разглядывая каждую страницу. – А вот тут у вас сказано, что зарегистрирован брак с гражданкой Мирзоевой Мириам Рахатовной. Вы что, на родной сестре женились? Ах нет, отчества у вас разные… Как же так, гражданка Мирзоева? Вы при живом муже замуж за Телятина вышли? Штампа-то о разводе нет… Да и в свидетельстве о браке печать сомнительная. Небось корочки пустые в переходе метро купили?

В это время открылась дверь ближней комнаты, и на пороге появился грузный неопрятный старик. Грязно-седые волосы висели космами, глаза были красные, как у больного бассета, на давно не стиранной рубашке не хватало пуговиц.

– Эт-та чего? – спросил он хрипло и закашлялся.

При этом по коридору распространился запах немытого тела и застарелого перегара.

– Да, – тихонько сказал напарник Соколовой, – такой и на Бабе-яге женится – не заметит.

В это время в кухне послышался громкий шум, упала кастрюля или таз, потом грохнули об пол стулом, потом кто-то закричал «Стой!» – и напарник Соколовой бросился в кухню. Ему навстречу выбежал очень худой тип с впалыми щеками и горящими глазами на желтом небритом лице. Напарник бросился ему наперерез и успел перехватить занесенную руку с ножом.

– Вот как? – Соколова подняла брови. – А говорили, что в квартире больше никого нет! Так, может, вы и Барсукову прячете? Где-нибудь в кладовке!

– Нет-нет… – забормотала женщина, испуганно отводя взгляд, – больше никого нет…

Из кухни показался водитель, который зажимал плечо.

– Что, тебя ранили? – спросил его напарник Соколовой.

– Да нет, царапина только, – поморщился водитель, – куртку сильно порвал, паразит, новая совсем была куртка.

Напарник Соколовой ногой отбросил выпавший нож и встряхнул как следует странного типа. Несмотря на то что тот был ужасно худ, в нем чувствовалась звериная сила. Он дернулся и зашипел что-то на незнакомом языке. Глубоко посаженные глаза горели желтым безумным огнем. Он шипел и скалил черные зубы.