Шхуна «Колумб»

Наконец подплыли к борту парохода, точнее, клипер-бот заплыл на самый пароход и остановился возле трапа, который вёл с затопленной кормы на шлюпдек. Осторожно, стараясь не намочить ноги, Петимко поднялся на ступеньки трапа и привязал резиновую лодочку к поручню.

За ним влез Марк.

Из воды торчали только палубные надстройки, капитанский мостик, радиорубка, труба и мачты. По нижней палубе можно было пройти, но при этом пришлось бы намочить ноги почти до колен. По внешним признакам Петимко мог только определить, что это иностранный пароход. Располагая небольшим промежутком времени, помещения осмотреть они не могли. Штурман хотел только зажечь бортовые огни на капитанском мостике, чтобы предотвратить неожиданную аварию, которая могла бы случиться ночью, если бы здесь проходил какой-нибудь пароход. По этим огням с «Разведчика рыбы» также могли следить за этим «плавучим рифом», и если он до утра не погрузится целиком в воду, то им ещё можно будет воспользоваться. Петимко с Марком прошли по шлюп-деку, поднялись на капитанский мостик и заглянули в штурманскую рубку. На столе лежала английская карта с проложенным на Лузаны курсом. Над курсовой линией, начерченной мягким карандашом, стояла надпись: «2.20.7/VIII».

— Два часа двадцать минут седьмого августа, — сказал штурман. — Значит, авария случилась сегодня ночью…

Ни судового, ни вахтенного журналов не было. Должно быть, их забрал вахтенный или капитан, когда отплывали на шлюпке.

В целом же вид штурманской рубки свидетельствовал, что её оставили очень поспешно. Не задерживаясь, Петимко вылез из рубки и стал зажигать бортовые фонари. Оба были с исправными керосиновыми лампами, но почему-то у обоих лопнуло стекло. Зажигая фонари, Петимко вспомнил, что в окне штурманской рубки стекло тоже почему-то высажено.

Закончив с фонарями, они вернулись назад к клипер-боту.

Солнце уже спряталось за горизонтом, небо на западе пылало алым светом. Вдалеке виднелся «Разведчик рыбы». Посмотрев на самолёт, штурман поставил ногу на клипербот и ещё раз обвёл прощальным взглядом тонущий корабль. Его внимание привлекли несколько железных бочек, выставленных под стеной надстройки, которая была, по-видимому, кубриком. Вид бочек заинтересовал штурмана, и он попросил Марка подплыть туда. Он прочёл на одной бочке надпись, взволнованно ощупал её и нашёл с другой стороны краник, открывавшийся довольно легко. Из краника на руку потекла жидкость.

Поднеся руку к носу, он понюхал и крякнул с таким удовольствием, будто старый пьяница, который после длительного вынужденно трезвого режима отыскал водку.

— Чем пахнет? — спросил Марк.

Штурман поднёс к его носу ладонь. Парень понюхал, прищурился и сказал:

— Бензин! Хороший бензин!

Юнга, не раз исполнявший обязанности моториста на «Колумбе», разбирался в горючем. Он знал различные его виды, начиная от наихудшего лигроина и заканчивая авиационным бензином, который иногда где-то добывал Лёвка. Он сразу сообразил, какая это ценная находка.

— Как же нам его взять? — спросил Марк.

— Вот я и сам думаю, но эту бочку нам вдвоём не осилить, а если бы и осилили, то клипербот не поднимет. Надо спустить шлюпку, но вдвоём мы этого тоже не сможем сделать, у тебя же рука болит. Был бы ветер, мы бы подтянули сюда наш разведчик… Но ветра нет. Может быть, ночью подует…

— Знаете что? — предложил юнга. — Едьте вы один клиперботом к самолёту, заберите оттуда нашего командира, а я буду ждать вас здесь. Втроём спустим шлюпку, перекатим туда бензин и доставим его к самолёту.

— Ну, оставить тебя! А если этому «S» вздумается пойти на дно?

— Это будет не так быстро, а вот пока мы будем ветра ждать, то он таки может с нами распрощаться.

— Так давай я останусь, а ты плыви за Барылем!

— У меня же рука болит, я долго плыть не смогу, — ответил юнга.

Петимко не хотелось оставлять парня одного на этом не особо надёжном пароходе, но, взвесив все обстоятельства, он согласился. Марк полез назад на шлюпдек, а штурман на клиперботе отошёл от парохода.

Юнга следил, как лодочка отдалялась и наконец исчезла. На самолёте загорелись бортовые огни. Должно быть, Барыль включил маленький аккумулятор. Парень сел возле шлюпки, смотрел на чёрную морскую воду, в которой начали отражаться первые звёзды, и терпеливо ждал возвращения клипербота. Так просидел он долго, когда вдруг насторожился: где-то совсем близко послышалось не то рычание, не то мяуканье. Оно становилось всё громче, и, будто в ответ, в темноте, на затопленном пароходе, зарычал какой-то зверь. Вскоре к нему присоединился второй.

22. СТРАННЫЙ ПАРОХОД

Барыль с нетерпением ждал штурмана и юнгу. Он следил за ними в бинокль, видел, как оплывали пароход, ругался, когда заметил, что подплывали очень близко к нему.

— Отчаянный народ, — сказал он Ясе. — У нас в бригаде о таких говорили: «Мир не удивит, а разбиться может».

— А может быть, они там кого-нибудь нашли? — предположила девочка.

— Я против! Где же мы разместимся? — пилот обвёл рукой самолёт.

Размещаться, и правда, больше было негде.