Школа

— Утверждал, — флегматично согласился Дюпре, — Но это далеко не все, что я утверждал. Скажи, Лиза, ты ведь, скорее всего не хотела бы, чтобы какой-нибудь математик, будь он хоть трижды гениален, делал тебе хирургическую операцию? Ты бы, наверное, предпочла квалифицированного врача хирурга, не так ли? И вряд ли мнение самого знаменитого физика в области высоких энергий заинтересует нейролингвистов. Даже если этот физик всегалактическая знаменитость и лауреат всех возможных престижных премий по физике. А знаешь почему? Потому что у каждого эксперта есть границы компетенции и вне этих границ он никто. Он самый обычный человек имеющий свое самое обычное мнение. Мнение, которое, при условии, что оно не опирается на авторитет экспертов именно из этой области, не имеет почти никакого веса. Так вот Игорь Молл это, безусловно, выдающийся эксперт. Эксперт в очень узкой и крайне специализированной области математики. В которой ему и присвоен очень высокий рейтинг. И что он может знать о термоядерной энергетике?! С таким же успехом ты можешь поинтересоваться его мнением о перспективах разведения генетически модифицированных гигантских лиссенийских тушканчиков на обитаемых планетах со среднегодовыми температурами уровня ледниковых периодов! Вряд ли он знает о термоядерных реакторах больше чем о разведении этих самых тушканчиков. Но ведь в первом случае это ему не мешает иметь и высказывать свое абсолютно некомпетентное мнение! Ну а что касается профессора Доржика, — добавил Дюпре, — То это один из ведущих прикладных физиков галактики и большую часть своей карьеры он посвятил именно термоядерной энергетике. Это кстати тоже не панацея. Все-таки профессор ученый, а не инженер и не техно-риск-менеджер оценивающий возможную опасность эксплуатации того или иного индустриального объекта. Но уж точно он более компетентен в данном вопросе, чем какой-то узкоспециализированный математик или не имеющий профильного образования и спекулирующий на порожденных безграмотностью людских страхах общественный деятель. Но что мешает нам проверить мнение профессионального сообщества касательно высказываний профессора Доржика? Да ничто не мешает! Благо мы живем в век широчайшей доступности информации, и каждый из вас моментально может найти в сети почти любые данные. И если вы их таки поищете, то легко удостоверитесь, что большинство специалистов с профессором согласно — альтернативы термоядерной энергетике в настоящее время не существует. А рассуждения о ее замене другими источниками вроде ветрогенераторов или солнечных батарей не более чем благоглупость, порожденная некомпетентностью. Последние при затратах сравнимых с эксплуатацией термоядерных электростанций не покроют и пяти процентов энергетических потребностей развитой планеты.

— Я так и знал! — Миллон торжествующе уставился на мрачную Лизу.

— Ты не знал! — покачал головой Дюпре, — Ты предполагал. И покоились, кстати, свои предположения на очень зыбких основаниях. А вот теперь ты знаешь. Теперь вы все знаете.

— Так вы думаете, что этот ваш рейтинг авторитетности решает все проблемы? — вкрадчиво осведомилась Лиза и, не ожидая ответа, тут же продолжила, — Я тут покопалась в глобалнете, пока вы распространялись о важности экспертов… И, знаете, обнаружила сотни, если не тысячи примеров того, как малоизвестные ученые чьи труды не признавались элитой научного мира оказывались в конце концов правы. Хотите, приведу конкретные случаи?

— Не надо, — Дюпре, улыбаясь, поднял руки, как бы показывая, что сдается, — Я готов поверить тебе на слово. У меня только один вопрос, скажи, а откуда ты узнала, что эти упомянутые тобой непризнанные гении, в конце концов, оказались-таки правы вопреки мнению авторитетов?

— Потому что сейчас их признали великими учеными!

— Кто признал? — невинно уточнил Дюпре, — Спортсмены, дворники, повара, певцы, танцоры, шахтеры и прочие или все же научное сообщество, включая самых авторитетных его представителей? И чье признание важнее?

Лиза промолчала. Она осознала, что учитель снова загнал ее в ловушку.

Взглянув на нее Дюпре кивнул.