Школа для толстушек

Два приезда Жени Лева пытался наладить отношения, но получал только обиды и насмешки. Причем издевался над ним Женя, только когда они оставались одни. В присутствии взрослых держался паинькой. Лева пробовал использовать момент, произносил заготовленные с целью поразить Женю монологи. Взрослые умилялись, Женя за их спиной корчил рожи, показывал, что плюет на Леву, крутил пальцем у виска и неприлично жестикулировал. В третий приезд Жени Лева притворился больным, не вставал с кровати и кусал губы, слыша смех своего друга-врага, кудахтанье тетушек и шум мотора «Ямахи».

Горе Левы было необъятным. Ему казалось, что страшнее его несчастья ничего на свете нет. Он чувствовал себя обманщиком перед родителями и их друзьями, которые не знают, что на самом деле Лева – презренный человечишка, трус, слюнтяй и ботан.

Глава вторая,

в которой Поля в очередной раз обследуется и вызывает приступы гнева у мужа

ПОД МИКРОСКОПОМ

Ирина рисовала на листочке схему внутренних женских половых органов и объясняла их функционирование подругам. От вершины большого овала шли трубочки к овалам меньшего размера.

– Вот матка, – Ирина показала на большой овал, – это фаллопиевы трубы, они ведут к яичникам. В норме яйцеклетка созревает в яичниках и по трубам, их еще называют яйцеводами, спускается в матку. – Просветительница вела стрелки от малых овалов в большой. – Что сделали во время первой операции Поле? Здесь и здесь, – она перечеркнула трубочки, – их перевязали. И ты, Поля, стала абсолютно бесплодной. Что можно сейчас сделать? Иссечь место связки и заново соединить фаллопиевы трубы. Работа для хирурга тонкая и не гарантирует сто процентов успеха. Почему? – Ирина говорила с подругами как со студентами. Те лучше усваивают информацию, если периодически возбуждать внимание вопросами. – Да потому, что повторная операция тоже чревата образованием спаек в местах соединения. Дело в том, что клеточное строение… нет, пожалуй, это слишком сложно. Рубец! Вот!

Поля знала, что такое рубец – желудок говяжий. Его сварить, лапшой нарезать да белым соусом заправить – пальчики оближешь. Но оказалось, что по-научному рубец обозначает шрам. Палец, например, порежешь – будет шрам, он же рубец.

– Заживление внутренних травм, как и наружных, – продолжала Ирина, – сопровождается образованием рубцов. Или спаек в нашем, твоем, Поля, случае.

– И никакой надежды? – всхлипнула Поля.

– Почему же? – всплеснула руками Ира. – Я это говорю только для того, чтобы объяснить осторожность врачей в прогнозах. Не жди сказочно быстрых результатов.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – бодро заявила Ксюша, давно забывшая вкус этого напитка.

Ирина тоже решила поддержать Полю, вспомнив любимую присказку своего университетского преподавателя:

– Все мы прошли огонь, воду и фаллопиевы трубы!

Хирург, к которому прикрепила Ирина Полю, недвусмысленно дал понять, что прежде, чем вести речь об операции, надо обследовать мужа. В его практике уж не раз встречалось – измучают женщину, вылечат от бесплодия, а у мужа сперматозоиды как зимние мухи, еле ползают.

Вася, конечно, не порадовался необходимости сдать анализ, но смирился.

– Он, девочки, – рассказывала потом Полина, – вышел из комнатки специальной красный как рак и очень хмурый. В руках стаканчик с этим самым. Протянул мне зло – иди, говорит, смотри под микроскопом.

В душе Вася, понятное дело, переживал за свои мужские данные. Но он никак не ожидал сокрушительного успеха, на него обрушившегося.

Эмбриолог, молодая симпатичная женщина, молитвенно сложила руки:

– Потрясающе! Все живые! Скорость передвижения максимальная! У вас не сперматозоиды, а дикие мустанги! Умоляю, станьте нашим донором! Я добьюсь, чтобы вам платили по повышенной ставке. И ведь не только в деньгах дело! Сколько женщин страдают! У их мужей что ни сперматозоид, то инвалид. На тысячу один шевелится.

Вася однажды читал, что в наперстке семенной жидкости содержится столько сперматозоидов, что хватит восстановить население Земли. Он представил десятки, сотни, миллиарды собственных детей…

они бредут по планете, все на него похожие… Вася в ужасе отказался.

Поля не без естественной гордости поведала подругам о выдающихся анализах мужа и последовавших лестных предложениях.

Ирина знала эмбриолога, которая уговаривала Васю стать донором. По словам Ирины, эта девушка работала, вкладывая в механическое в общем-то занятие страсть и душу. Склонившись над окуляром микроскопа, она забавно беседовала со сперматозоидами, которых отбирала для искусственного оплодотворения – того, что в народе называют детьми из пробирки. Поля однажды специально прокралась в лабораторию и подслушала.

Девушка склонилась над микроскопом и бормотала: