Школа Добра и Зла (ЛП)

Толькокрасотаможеттакдолгоборотьсязаправду,Агата.

Все эти годы она верила, что была такой, как выглядела. Неприглядной ведьмой с мрачным сердцем.

Но в этих залах она поверила в кое-что другое. На мгновение она освободила свое сердце и позволила ворваться в него свету.

Аккуратно Агата прикоснулась к своему лицу в зеркале, светящемуся изнутри.

Это было больше не то лицо, которое она знала — это лицо было счастливым.

Назад пути быть не могло. Крошки хлеба на темной тропинке пропали. Вместо них появилась правда, которая будет её проводником. Правда мощнее любого волшебства.

Всеэтовремяябылакрасивой.

Агата разразилась глубокими очищающими рыданиями по нерожденным улыбкам.

Она не слышала чей-то крик, раздавшийся вдали, кого-то, проснувшегося из-за своего самого жуткого сна.

Глава 24

НадеждавТуалете

Ученики Школ Добра и Зла думали, что волшебство подразумевало заклинания. Но Агата находила в улыбке нечто более могущественнее.

Везде, где бы она ни прошла, Агата замечала разинутые рты, пристальные взгляды и шепотки, будто она произвела самое сильное заклинание, которое доводилось видеть ученикам или учителям. А потом, как-то, утром по дороге на занятия Агата поняла, что тоже околдована. Потому что впервые обнаружила, что с нетерпением ждала их.

Другие изменения были не такими очевидными. Она заметила, что больше не затыкает нос от запаха своей школьной формы. Она больше не боялась умываться или не возражала против того, чтобы минутку-другую провести гребнем по волосам. Её настолько захватили танцевальные репетиции к Балу, что она каждый раз вздрагивала в конце занятия, когда выли волки. Еще некогда она смеялась над своей домашней работой по Добру, теперь же прочла заданное и продолжала читать, очарованная историями героинь, которые перехитрили опасных ведьм, мстили за гибель своих родителей и приносили в жертву свои тела, свободы и даже жизни ради истинной любви.

Закрыв учебник, Агата посмотрела на фей, украшающих Синий лес фонариками-звездами для Бала. Это было красиво, на самом деле, а что еще могло сделать Добро. Еще несколько недель назад она бы ни за что себе в этом не призналась. Но сейчас, лежа в постели, при свете фонарика, она думала о своей комнате в Гавальдоне и не могла вспомнить, какой у неё был запах. Неожиданно она не смогла вспомнить какого цвета глаза у Жнеца... как звучит голос матери...

И вот, до Бала оставалось всего два дня. Накануне должна была состояться Арена талантов. В класс вошел Поллукс, голова которого была водружена на черепашье панцирное тело, чтобы объявить правила.

— Слушайте, слушайте, слушайте! По приказу Школьного директора Школ Добра: Просвещение и Чародейство и Зла: Проучение и...

— Давай уже короче! — взвизгнула профессор Анемон.

Поллукс мрачно пояснил, что Арена была состязанием талантов между Добром и Злом, которых представляют десять лучших Счастливцев и Несчастливцев. В конце соревнования победителю вручается Корона Арены и Театр Сказок по волшебству оказывается в школе победителя.

— Конечно, Театр Сказок стоял на одном месте веками, — фыркнул Поллукс. — Он прочно закрепился.

— А кто судья? — спросила Беатрикс.

— Школьный директор. Однако, само собой, вы его не увидите, — пропыхтел Поллукс. — В качестве облачения, я бы посоветовал вам надеть скромную одежду, неприметных цвет...

Профессор Анемон выкинула его голову за дверь.

— Довольно! Предложения поступят уже завтра и единственное, о чем вам следует думать — это лицо вашего принца!

Пока учительница кружила по комнате, Агата наблюдала, как девочки принимали приглашения с закрытыми глазами, носики их морщились от сосредоточенности, в то время как Поллукс стонал снаружи.

У неё засосало под ложечкой.

С её-то оценками она наверняка попадет в команду для Арены! А какой талант

она могла бы показать? У неё нет талантов! Кто сделает предложение той, которая унизила себя на глазах всей школы! А если её никто не пригласит...

— Значит ты ведьма и будешь отчислена, — напомнила ей Миллесент, когда она так и не смогла увидеть лицо.

Агата провела все занятие Умы с закрытыми глазами, но все, что она смогла увидеть — это молочный силуэт, который исчезал каждый раз, когда она пыталась дотронуться до него. Она очень расстроенная брела обратно в замок, и заметила, как несколько учеников шумят о чем-то на лестничной площадке. Агата дернула Кико за локоть.

— Что прои...

Она охнула. Расписные стены ангелочками теперь были закрашены кроваво-красными буквами:

СЕГОДНЯНОЧЬЮ

 

— Что это значит? — спросила Агата.

— Что Софи снова собирается на нас напасть, — ответил голос.

Агата повернулась и увидела Тедроса в голубой рубашке без рукавов, блестящего от пота, после Фехтования. Он отчего-то вдруг смутился.

— Ой, прости... мне нужно в ванную.

Агата неловко засуетилась и вновь уставилась на стену.

— Мне казалось, нападения прекратились.

— На этот раз я её поймаю, — сказал Тедрос, уставившись на стену позади неё. — Эта девчонка — яд.