Школа Добра

И все. Где, где, я вас спрашиваю, "вся правда о..."? Где раскрытие тайн? Все это о себе я знала и без оборотничьих записок! На что, вы думаете, я столько часов в русалочьей библиотеке потратила?

Надеясь на лучшее, схватила бумаги, в которых рассказывалось об элементалистах в целом... И взвыла в голос. Мы с коварным Люми Г. читали одни и те же учебники. Проклятье! Почти на двух десятках страниц только одна по-настоящему ценная информация: стихийная инициация не происходит без привязки к основному донору, если элементалист – универсальный многостихийник по-научному – его себе выбрал. То есть Алекс – нифига не муж мне, с научной точки зрения – он, блин, мой донор. Противно.

Вот насколько раньше бережно я относилась к принесенным мною из обители зла листочкам, с такой же тщательностью я их разодрала в клочья и пустила вплавь по реке.

Ненавижу оборотней!

Легла на спину, закинув руки за голову, и с тоскою стала рассматривать вечернее небо, которое медленно, но верно превращалось в ночное.

Звезды зажигались на небосводе как-то просто до дрожи завораживающе. Интересно, так каждый день происходит, или только когда на них смотришь? И что находится в том месте, где кончаются звезды? И где вообще конец неба?

Попыталась себе представить место окончания звездно-черного полотна и чуть с ума не сошла от ужаса.

Ерунда какая-то в голову лезла – не иначе, защитный механизм организма. Мозг просто решил не думать сегодня о моем семейном положении и не строить планов по воплощению в жизнь первого, семейного же, скандала.

Вот интересно, что скажет мне Алекс, когда я вернусь? Как он собирается объяснять мне сложившуюся ситуацию? Как будет оправдываться? Совершил, видите ли, коварный поступок, женил на себе девушку силой – и в кусты? В какие именно кусты вознамерился спрятаться от меня Виног, объяснить толком не получалось. Но сама фраза звучала очень красиво.

Я представила себе, как стою такая в теплом шерстяном платье, в чулках, тоже шерстяных, в теплых бабушкиных панталонах до колена, в меховом тулупчике, в шапке, в зимних сапожках и обязательно с муфточкой, поджимаю губы в тонкую линию... И произношу:

– Как вам не совестно, сиг!...

Нет, сиг – это из другой оперы, Александр же не тритон.

Тогда так:

– Как вам не совестно, сэр! Я девушка честная, а вы в кусты.

Отлично звучит, просто восхитительно. Значит, вот, я ему про кусты, а он мне в ответ:

– Юлка, почему ты... голая?

Почему голая? Какой-то странный вопрос... Я же в муфте и в сапогах... И вообще...

– И что это такое? Это что? Кровь? – моя фантазия абсолютно вышла из подчинения. Я несколько раз моргнула и сфокусировала взгляд на склонившемся надо мной совершенно материальном и к моим мечтам не имеющим никакого отношения Александре Виноге

– Явился – не запылился, – пробрюзжала я. Ну, просто эту фразу тоже очень сильно хотелось произнести. Александр замер, услышав мой недружелюбный тон, а потом стремительно выражение лица с пугающего на испуганное поменял. Протянул руку к моему левому плечу, на котором красовались отметины зубов ныне покойного Арнульва, побледнел и выдохнул:

– Убью...

– Не получится... – держать глаза открытыми стало вдруг тяжело, и веки сами опустились, против моего желания. – Мы сами...

– Мы? Кто мы? Что сами? Юлка, что ты бормочешь? – Александр погладил мой лоб, пальцами провел по щеке. – Ты вся горишь.

Неправда, мне холодно. Я замерзаю... Замерзаю, а чьи-то руки меня из полотенца выковырять пытаются. Стоп! У меня же под ним ничего нет! От шока, не иначе, открылся потайной резерв сил, я выгнулась, пытаясь избвиться от настойчивых рук, и глаза распахнула, чтобы обнаружить, что Алекс уже успел снять с себя китель и рубашку. Ничего себе скорость!

– С-с-су... су... – какой-то совсем маленький был резервчик, даже два слова произнести не могу.

– Что, родная? – он завернул меня в свою рубашку, теплую-теплую, и в китель еще. А потом поднял на руки и беспомощно по сторонам огляделся.

– Супружеский долг не отдам... – все-таки смогла произнести я и глаза закрыла, прислушиваясь к тому, как под кожей Алекса в том месте, где я к его шее ухом прижалась, сердце грохочет. Их темнейшество ответить не соизволило, только крепче меня к себе прижало и куда-то понесло. Ни о чем не спрашивая и на мои претензии не отвечая. В голове все перепуталось? Я уже успела озвучить-то все претензии или нет? Про кусты, надеюсь, не забыла... жалко будет такую фразу не использовать... А про то, что я девушка честная, что со мной нельзя так? Не надо меня никуда нести, не надо шептать о любви. И целовать лицо не надо. У меня запланирован первый семейный скандал, так что все это... все это... и совершенно зря.

– Солнышко, не спи пока, слышишь?.. – Алекс встряхнул меня, привлекая мое внимание, а я и не думала спать. О чем он? У нас же ссора в самом разгаре!

– Конечно, – соглашается он и добавляет немедленно. – Открой глазки, маленькая, посмотри на меня.

Не могу.

– Можешь, ну пожалуйста!