Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Воспоминание об обмороке привело к смутной тревоге относительно своей амнезии – Василисе упорно казалось, что забыла она нечто очень важное, а Яга Лешевна лукавила, когда рассказывала о событиях того дня. Не меньше беспокоила и собственная внезапно вскрывшаяся шизофрения, которая, похоже, была-таки наследственной, как и все болезни такого рода, но проявилась лишь после нервного потрясения. Но главное – Василиса не могла понять, каким образом бредовые видения могут быть такими связными, логичными и длительными во времени! Помнится, Джон Нэш в фильме признал, что болен, когда заметил, что девочка в его видениях не растет – надо бы и Василисе найти какие-то несоответствия галлюцинаций и реальности помимо «этого просто не может быть». Как вернется домой – попробует составить план действий. Главная идея этого плана должна заключаться в том, что галлюцинации не могут оставлять реальных следов своего присутствия…

Василиса призадумалась – что можно счесть реальными следами? Возьмем, к примеру, Галюсю: каковы были бы последствия ее проживания в доме? Воду Василиса разлила сама – это не в счет, а отсутствие прожженных дырок на половике в кухне явно свидетельствовало бы о том, что двуглавый детеныш непонятной сказочной твари ей только померещился. А если дырки на половике найдутся? Могла ли она сама подпалить ковер и забыть об этом? Принести воды и тоже забыть? Приготовить себе завтрак – и опять-таки не помнить процесс приготовления? До чего же сложно исследовать саму себя и свои поступки, когда сомневаешься в собственной памяти и адекватности восприятия действительности!

– Пора на линейку, Василиса Алексеевна, – заглянула в кабинет русая головка Мары. – А после торжественной части жду вас в столовой на ранний обед – сегодня вы единственная, кого мне надо накормить, остальные в походах и в лабораториях покушают.

– Спасибо за приглашение, – приветливо улыбнулась Василиса. – Извините, Мара, а мы могли бы с вами перейти на «ты»? Кажется, вы единственная моя ровесница в Лысой Горе.

– Это вам верно кажется, – кивнула синеглазая красавица, – все другие обитатели деревни (кроме учеников) намного старше нас с вами, за исключением физика – тому где-то к тридцати пяти, точнее не знаю, мы с ним редко пересекаемся, он не слишком моего отца жалует.

«Разве директору не столько же?» – хотела спросить Василиса, но вопрос замер на ее губах: вспомнилось, как при первой встрече Алексей Семенович говорил что-то о том, что директор уже сильно в возрасте. Почему, если согласно справке дяди Олега Елисею Назаровичу тридцать шесть лет? В тот-то раз она подумала, что речь шла о прошлом директоре Лысогорской школы.

С трудом выкинув из головы несвоевременные размышления, Василиса поправила красавицу:

– Не «вам», а «тебе» кажется. Договорились?

Мара согласилась перейти на «ты». На линейку они двинулись вместе и Василиса была благодарна за это новой знакомой – в одиночку идти по двору через строй настороженных, пристально ее разглядывающих незнакомцев было бы труднее. По дороге синеглазка рассказала, что ее отец – учитель химии, мать давно умерла и Мара ее практически не помнит, а училась девушка в этой самой школе у этих же учителей.

– В институт поступать не планируешь? – спросила Василиса.

– Уже поступила, – пожала плечами Мара, и в ее взгляде тоже появилась настороженность, намекая, что Василиса вступила на запретную территорию.

«Значит, на заочном учится, пока в школе подрабатывает, но говорить об этом не хочет. Не нравится факультет, на который поступила? Или специальность считается «не престижной»? Я не сноб, всегда полагала, что любой труд и любая профессия заслуживают уважения», – подумала Василиса, но учла нежелание новой приятельницы продолжать разговор на эту тему.

Торжественная линейка, посвященная дню знаний, пошла своим чередом, и ничем не отличалась от тысяч других таких же линеек, проводившихся сейчас по всей стране. Елисей Назарович произнес подходящую к случаю короткую речь, пожелал учащимся всяческих успехов, ему громко хлопали в ответ и даже кричали: «Да здравствует наш директор – самый лучший директор в мире!», на что Елисей ответил с усмешкой: «Сегодня родители привели вас в школу. Постарайтесь заниматься так, чтобы в течение учебного года не приходилось вам приводить в школу родителей».

Дети читали стихи, учителям дарили цветы, первоклассница на плече выпускника дала первый звоночек начавшегося учебного года.

На представление Василисы собравшиеся отреагировали по-разному: родители взволнованно зашептались, старшие классы все как один неприязненно поморщились, средние нехорошо прищурились, и только младшие отреагировали с абсолютным равнодушием.

Учителя стали уводить свои классы на мероприятия. Елисей Назарович сообщил Василисе, что в учительской вывешено расписание занятий на этот учебный год и она может ознакомиться со своим графиком уроков, а в случае претензий… Словом, как обычно: все претензии приносить в письменном виде в рабочие дни с девяти утра до шести вечера.