Школа на краю земли

Одной из первых подошла Айша, девочка лет восьми с рахитичными ножками. (Вообще, рахит – весьма распространенное для таких удаленных областей, как Вахан, заболевание. Его причинной является недостаток витамина D в рационе детей.)

Большинство девчонок робко целовали тыльную сторону моей ладони – таково традиционное для этих мест приветствие. Но Айша вместо этого крепко обняла меня и долго не хотела отпускать.

Во двор школы вели ярко-зеленые металлические ворота. Право первыми пройти через них на территорию школы было предоставлено группе самых уважаемых старейшин деревни, среди которых были только мужчины. За стариками один за другим проследовали дети. Некоторые из них были в галошах, другие – в сандалиях, а третьи вообще босые. Они двигались под присмотром Таши Бои, вождя деревни, который выкрикивал имя каждого ребенка и одобрительно кивал, когда мальчик или девочка проходили внутрь.

Площадку перед школой покрывал серый мелкий песок, чем-то напоминавший лунный грунт. На нем образовалась сложная мозаика следов детских ног. Странным образом мне на ум пришло, что вот так же Нейл Армстронг когда-то ступил на Луну. «Один крохотный шажок, сделанный смелой маленькой девочкой, – подумал я, глядя на то, как Айша неловко ковыляет по двору, – лежит в основе гигантского скачка, который может сделать вся страна

».

Рядом со мной стоял Даг Чэбот, муж Женевьевы, менеджера международных программ ИЦА. Он многие годы на добровольной основе помогал нам, а сейчас решил приехать на открытие школы и прибыл в деревню с Сарфразом на пару дней раньше меня. «Незабываемый момент! – шепнул он, повернувшись ко мне с таким видом, будто только сейчас начал понимать, что значит для таких поселений, как Сархад, возможность дать детям образование. – Они все просто жаждут этого, правда?»

Я молча кивнул и тут же вспомнил, как на встрече в 2002 году министр финансов Афганистана уверял меня, будто «уж в школах люди в глубинке нуждаются в последнюю очередь».

* * *

На следующее утро я распрощался с Сарфразом и вместе с Муллой Мохаммедом, бывшим счетоводом талибов, а ныне бухгалтером ИЦА, отправился обратно в Бахарак. К тому времени по всему Коридору распространилась весть о нашем приезде. Внедорожник и так еле-еле продвигался по грязи и ухабам, да к тому же через каждые несколько километров нас останавливали ожидающие на обочине группы людей, которые махали нам руками, приглашали к себе на чашку чая, рассказывали о своих нуждах и просили помощи.

Общий смысл этих просьб всегда был один и тот же: «Мы слышали про мактаб

(школу), которую только что открыли в Сархаде, и знаем, что вы собираетесь построить в следующем году школы в Варгенте, Бабу Тенги и Пикуе. А как же мы? Подумайте о наших детях, помогите и нам построить у себя мактаб». С этими бесконечными остановками мы добирались до Бахарака более двух суток. А пока мы были в дороге, внешний мир грозно напомнил о себе.

Несколькими днями ранее журнал Newsweek опубликовал статью, в которой рассказывалось, что некому американскому солдату, служившему в тюрьме Гуантанамо, вздумалось взять да и спустить в унитаз экземпляр Корана. Впоследствии редакторы скорректировали эту информацию, но было уже поздно. Новость быстро разнеслась по исламскому миру и потрясла его. Начались стихийные митинги протеста, ситуация выходила из-под контроля.

В Афганистане первым на новость отреагировал Джелалабад. В среду 11 мая там вспыхнули волнения. К десяти вечера этого же дня мы с Муллой Мохаммедом прибыли в Бахарак. Садхар Хана дома не оказалось, и мы поехали в центр города, намереваясь устроиться на ночлег прямо на полу всегда перегруженного постояльцами «общественного гостевого дома». Однако на пути туда нас перехватил один из бойцов Вохид Хана – этот бывший полевой командир и соратник Садхар Хана сейчас руководил силами безопасности Восточного Бадахшана. Посыльный предупредил нас, что в городе неспокойно, и пригласил в дом, принадлежащий его командиру, куда уже прибыла еще одна группа путешественников. Вохид Хан предлагал нам свое покровительство, ночлег и кров. Под его «крылом» нам ничего не угрожало.

Конечно, мы с радостью приняли приглашение и направились к двухэтажному многоквартирному зданию. Там уже собралось около двадцати афганцев. Время близилось к полуночи; и я, и Мохаммед собирались уже лечь спать, когда прибыл сам Вохид Хан. В соответствии с местными законами гостеприимства хозяин хотел всех угостить ужином. Мы прошли в соседнюю комнату и опустились, скрестив ноги, на персидские ковры. Вскоре внесли блюда с жареной бараниной и рисом кабули.