Школа нового поколения

Вторник выдался таким же как понедельник, среда как вторник, а четверг как среда. Эти дни были одинаковы для всех, но только не для Алервия. Он уже три дня подряд не принимал успокоители не только перед сном, но и везде. Юноша начинал понимать, что эти пилюли притупляют яркие воспоминания, которые ты когда-либо видел, оставляя лишь в сознании самые обыденные. К тому же Алервий чувствовал себя без них намного лучше, ведь он почти все время думал о ней. Он был окрылен тем забытым словом, поэтому делал вид, что принимал успокоители, и никто из роботов этого не замечал. Конечно, помимо этого чувства у него появились и другие, но он старался их подавлять, чтобы не выделяться. Когда наступила пятница Алервий Кулл понял, что не может скрывать свои чувства долго, поэтому стал ждать подходящего момента рассказать обо всем остальным ученикам.

Пятница был одним из двух особенных дней для всех жителей Молодой республики. Ведь в эту последнюю пятницу весны каждый год пассивные роботы приводили из Чужого мира новое поколение маленьких малышей для их дальнейшего воспитания. Какие бурные овации были в этот день! Какими веселыми и радостными были ученики в тот день. Все были счастливы, кроме Алервия, который четвертый день подряд замечает в своем мире что-то подозрительное, особенно связанное с успокоителями.

Вот они и появились — маленькие комочки счастья, которые тупо смотрели на всех, не понимая, что происходит. Их уводили в Воспитательный зал, находящийся в Новой больнице, откуда они по достижению пятилетнего возраста перемещались жить и учиться в Новую школу. Роботы, несущие на руках младенцев, ушли в Воспитательный зал также быстро, как и пришли из Чужого мира. Торжественная линейка была окончена, и все отправлялись праздновать это долгожданное событие.

— Видели какие крохи? — слышались обсуждающие голоса в Общей школьной столовой (ОШС).

— Да! Такие милашки! Неужели и мы были такими? — говорили все, уплетая за обе щеки картофельное пюре с салатом.

Алервий не ел. Он не мог это есть, но есть приходилось, ведь иначе его отправят в Тюрьму молодости(ТМ).

— Как вкусно! — говорили ребята.

— За новое поколение, друзья! — послышался голос ДНШ в громкоговорителе, установленном в столовой.

— За новое! — хором ответили все.

— Молодость. Чистота. Порядок. — проговорил голос.

Все встали из-за большого овального стола, хватаясь за сердце и рисуя на нем буквы “М”, “Ч”, “П”, а также произнося эти три главных слова:

Молодость. Чистота. Порядок.

Молодость. Чистота. Порядок.

Молодость. Чистота. Порядок.

— Бам…бам…бам… — выстрелили из стен хлопушки яркими лентами и шариками в воздух.

— Ура! Ура! Ура! — кричали ребята.

Потом вдруг включилась электронная музыка и все начали танцевать, но на сей раз не в невесомости, а по-обычному.

“Нет, все-таки что-то здесь не так. — думал Алервий, нахмурив брови. — Если пойду к себе в комнату, то это будет нарушение традиций праздника “Дня нового поколения (ДНП)”. Ладно, посижу за столом, посмотрю, как танцуют ребята”.

И он стал сидеть до того времени, пока снова не увидел ее в фиолетовом платье и в фиолетовых каблуках.

— Линеан! — тихо воскликнул Алервий.

Она танцевала с такими же математиками, как и она сама.

“Надо поприветствовать ее. Но как? А если я начну заикаться, а если запнусь на ровном месте? Нет, плохая идея. Ммм, во имя Геккеля. Фух, успокойся. Ладно, я пошел к ней”. — волновался юноша, идя к ней слегка пританцовывая в такт музыке.

— Привет! — громко обратился он к Линеан из-за шума кругом.

— Hi! — поприветствовала по-английски девушка.

— Well. Good party, уеs? — заговорил на том же языке гуманитарий.

— Да! Классная тусовка. — отвечала Линеан на сей раз на обычном языке молодежи. — Как тебя зовут? Я тебя видела в прошедшие дни, но так и не знала кто ты, поэтому и спрашиваю.

— Я, Алервий Кулл. — отвечал юноша.

— Очень приятно, а я, Линеан Орвин.

Они обнялись для знакомства.

— Линеан!

— Да, Алервий?

— Может потанцуем вместе.

— Так мы уже танцуем?

— Я имел ввиду… — слегка замялся гуманитарий. — Я имел ввиду вдвоем как пара.

— А ты смельчак! — сказала девушка. — Но ведь это же танец Чужого мира! Он запрещен самим ДНШ! К тому же сейчас все танцуют диско.

С одной стороны Лерв знал, что это запрещено, но с другой он так хотел пригласить на танец девушку своих снов, которая сейчас рядом с ним.

— Да, он запрещен, — согласился Лерв, — но я готов хоть сто раз поддаться воздействиям тока лишь бы только с тобой!

Линеан тупо посмотрела на него и слегка смутилась.

— Ты мне нравишься, Линеан! Мне кажется, я влюбился в тебя. — признался в своих чувствах юноша. — О, Геккель! Я вспомнил это забытое слово! — сказал Алервий, и улыбка засияла на его глазах. — Это слово “Любовь”!

Никто не слышал их разговор из-за громкой музыки, но слово “любовь” оборвало все: музыку, танцы и прием пищи.

— Любовь? Любовь? Любовь? — все стали перешептываться, услышав это слово.

— Да, эй, вы все! Послушайте меня! — прокричал Алервий Кулл строгим, но счастливым голосом, прыгнув в центр торжественного овального стола.