Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы

Из эссе « О дружбе» ученицы 12 класса Винсии В.

Глава 6. Верблюд – внедорожник, недетская война и выжить вопреки

Когда я открыла дверь в кабинет истории на следующий день, я тешилась лукавой надеждой, что после моего « блистательного» актёрского дебюта перед картой мира на прошлом уроке, одиннадцатый класс встретит меня по-человечески.

Как бы ни так! Обе принцессы смотрели куда-то в пустоту и с вызовом переговаривались на своём корявом языке.

Люк Скайуокер решил, видимо, придерживаться «тёмной стороны» своего папаши Энакина и мрачно, почти злобно ругался на тарабарщине с Дарт Вейдером. Причём, и принцессы и прочие «войнозвёздовцы» употребляли одни и те же слова. Снова и снова. Как у них самих уши не вяли, не представляю.

Звучало это, приблизительно так:

– Ты зат! Ту дат! Шааа!

– Зат ты ту! Ту зат зад! Шааа!

– Кашшшш!

– Ты кашшшш! Поп зат ты! – и в таком духе, притом с кислейшим выражением на лицах.

Мальчик с бархатными глазами говорил на каком-то, похожим на индийский (огни, анахата, шушасана – доносилось до меня), языке с девушкой за соседней партой. Два подростка-штурмовика шептались на совершенно незнакомом мне языке. И только многодетная чернокожая красавица со смешливыми, ироничными глазами, пыталась докричаться на чистом английском до девочки, которая почти лежала на последней парте. Девочка была чем-то на неё похожа: такие же мелкие, я бы сказала, деликатные черты лица и ироничный взгляд не детских глаз.

Я не очень представляла, что мне делать. Но знала точно, чего мне делать было нельзя. Я даже чувствовала, что и миссис Вия, директриса, очень бы не хотела, чтобы я это делала: обращать хоть толику своего учительского внимания на шутовскую группу в костюмах и заигрывать с ними.

Я поздоровалась. Написала тему урока: «Послевоенный мир: опять война? История в лицах: Судан».

– Как Вас зовут? – обратилась я к девушке на первой парте.

– Сиша

– Вы давно живёте в США?

– Два года.

– Вы сказали, что родились, жили, а потом бежали из Судана. Так?

– Да.

Я повесила на стену большую карту мира, показала, где находится Судан и коротко о нём рассказала.

– Судан – страна с долгой, трудной историей и богатой культурой. Это страна, которая своими богатствами всегда манила завоевателей. Мастер колониализма, Британия, и, родина древнейших цивилизаций, Египет поделили страну надвое в самом конце девятнадцатого века. С тех пор хрупкий мир в этой стране покинул её окончательно.

– А почему он был хрупким? – спросил на неплохом английском один из штурмовиков.

– Может быть, нам Сиша ответит, – предложила я.

– Настоящего мира у нас никогда не было. В стране живут самые разные племена. Причём, каждое считает себя главным. И постоянно это доказывает оружием. Те, кто занимается разведением верблюдов на продажу, одни из самых богатых.

– Почему?

– Потому что верблюд для пустыни – всё равно, что классный внедорожник для американских фермеров. Только лучше.

– Верблюд лучше внедорожника? Вы там, в Африке, видимо, совсем дикие, – не унимался «штурмовик». Лица за плотной маской было не видно.

– Может, и дикие. Только в 16 лет мы в памперсах не ходим, как ты. От тебя уже попахивает, между прочим. Ещё пару дней в этом дурацком костюме – и от тебя люди будут шарахаться.

Класс дружно захихикал. Все, кроме второго штурмовика. Я не вмешивалась. Мне было интересно, чем это может закончиться. Да и, по правде сказать, мой культурный шок резко накинулся на меня ворохом мыслей. «Неужели они не снимают свои костюмы даже ночью? А вдруг, меня, русскую, специально послали в класс, где у детей психические расстройства? И почему родители с этим мирятся? И т. д. и т.п.»

А Сиша продолжала:

– Некоторые племена – полностью кочевые. У них женщины даже детей на верблюдах рожают. Не останавливаясь по такому «ничтожному» поводу. Они и, правда, дикие. Тут ты прав – она посмотрела в прорези маски «штурмовика».

– Некоторые народности живут цивилизованно, по берегам рек. Они занимаются сельским хозяйством. Скот разводят. У нас много талантливых людей: художников, ремесленников, строителей. Но мы все говорим на разных языках.

– Но почему? – спросил мальчик с бархатным взглядом.

– Официально, те, кто на Севере, мусульмане, говорят на арабском. Мы, живущие на Юге, должны все говорить по-английски. Так власти требуют. А на самом деле каждый говорит, как может и на чём может. Многие говорят на языке Динка. Другие на Нуаре. И таких местных языков много.

– А ты на каком языке с детства говорила? – спросила вдруг « принцесса Лея».

– На английском и Динка. Ещё я читаю на арабском, но говорю на нём с трудом.

– Ничего себе!!! – подала голос миниатюрная, с приятным азиатским овалом лица, девочка. Она второй урок сидела рядом с «бархатноглазым», не издавая звука, но слушая почтительно всех, кто говорил.

– Да уж! Наверное, привираешь! – ехидно «молвила слово» вторая принцесса. – Мы за восемь лет испанский выучить не можем. А она, видите ли, три языка в африканских кустах изучила.