Школьные войны (СИ)

— Конечно, нет! — тут же выпалил Роман. — Я не обязан тебе подчиняться.

— То же самое у меня с Юрием, — без намерения давать какие-либо объяснения продолжил его брат. — Это наше личное дело и вам туда лезть не следует!

— Но вы же разрешили нам с Юлией встречаться…, - недоумённо возразил Роман.

— Это было сделано для того, чтобы вы не убили сами себя, — последовал холодный ответ.

— То… есть… ты хочешь сказать…, - всё ещё отказывался верить Роман.

— Что мы по-прежнему против ваших отношений, — ошарашенный Роман не сводил взгляд с брата. — Ваша связь как кость в горле, — в Арктике было теплее, чем сейчас в комнате. — Расстался бы ты с ней по-хорошему. Она на тебя дурно влияет. Хотя, если учитывать, чья она сестра…

Ростислав не успел закончить, оказавшись на полу, сваленный левым кулаком брата. Наученный постоянными драками с Юрием, Ростислав автоматически ответил, едва ли отдавая себе отчёт в том, что делает. Завязалась драка. Потребовалось минута, прежде чем Роман, побеждающий брата вдруг замер, занеся кулак над Славой. В его глазах отразился ужас…

— Меня интересует, как далеко ты зашла в своих отношениях с Романом.

— Я не обязана тебе отчитываться, — попробовала уйти от разговора Юлия, проходя в комнату и снимая форму.

— Я твой брат и имею право знать всё! — негодовал он.

— Мой брат? — не веря, уточнила Юлия. — Где был мой брат три недели назад, когда забыл встретить меня в аэропорту?

Юрий с удивлением посмотрел на сестру. Она не забыла.

— Юрий, я приехала впервые за много лет! Издалека! Я так соскучилась по родному городу, стране, языку, но больше всего по тебе! Я с таким нетерпением ждала, когда самолёт приземлится в аэропорту, чтобы увидеть тебя! Мне никто не нужен был в этом городе так сильно! Но я не дождалась…, - в её глазах отразилась боль и обида.

— По-моему, ты не сильно расстроилась, — констатирующим и ледяным тоном ответил её брат. — И нашла мне неплохую замену!

Звонкая пощёчина была ответом на то, что он сказал.

Когда Роман зашёл в убежище, то увидел Юлию, которая плакала, уткнувшись в лежанку. Он подошёл и сел к ней поближе. Девушка повернулась, открыв заплаканные глаза. На минном поле опустошенности точечными минными снарядами рвались искорки их любви. Их обоих обжигало. Роман нежно провёл лилией по её лицу и затем по телу, доводя до самого пояса. Потом ещё раз с левой стороны. В его глазах отражалась боль. Лёд пустоши, захваченный сверху пожаром любви.

— У нас ничего нет, — тихо произнесла Юлия.

— Мы есть у друг друга, — почти шепотом с ласковой болью ответил он.

Девушка поднялась и, обхватив его руками за шею, утянула на лежанку. Он смотрел на неё сверху, отражаясь в глазах и видя ту же боль, что испытывал сам. Невыносимо больно так любить…

Ростислав проснулся от звука открывающейся двери. Его брат зашёл в ванную и включил воду. Зазвенел будильник, и Слава с силой ударил по нему. Только тогда, когда он собрался и был готов выходить, Роман открыл дверь ванной. Их взгляды встретились, и в красноречивой тишине нельзя было не прочитать немого вопроса Ростислава и боли Романа, не пожелавшего на этот вопрос ответить. Эту встречу взглядов можно было считать утренним приветствием друг другу, после которого Роман направился в комнату, а Ростислав к входной двери. Услышав, как она закрывается с той стороны, Роман кинул взгляд на висевшую на стуле форму. Его воротило от одного её вида. То же самое испытала Юлия, когда тошнотворный комок подкатил к горлу при виде красного пиджака. После того, что случилось, он не может её больше носить. Нет. Слишком жарки были поцелуи, до сих пор тлеющие угольками на его теле. Он открыл дверцу шкафа, подыскивая что-нибудь более ли менее подходящее под школьную форму.

Когда Роман показался в школьном дворе, все вдруг затихли. Прилипшие к окнам на первом, втором и третьем этажах ученики следили за происходящим. Погружённый в свои мысли Роман, подходивший к школьному крыльцу, наткнулся на брата, преградившему ему дорогу.

— По-моему, в уставе школы чётко написано, что ученики должны ходить в школьной форме, — бескомпромиссным и угрожающим тоном проговорил он.

— Я знаю устав школы, — смотря прямо в глаза Ростиславу, произнёс Роман. — Это выражение моей позиции и форма протеста, — отчеканил он каждое слово. — Я отказываюсь носить форму, которая причиняет боль и разлучает брата с братом.

В коридоре второго этажа показалась директриса с завучем по воспитательной работе. Несколько учеников молча открыли ей вид из окна.

— Кажется, вчера что-то случилось, — предположила завуч.

— Боюсь, что всё ещё может случиться, — терзаемая нехорошим предчувствием ответила директриса.