Школьный вальс

Нас отпускают после звонка, и я сразу же спешу к своему шкафчику, чтобы взять учебник на следующий урок, а ещё узнать домашнее задание, которое задала горгулья. Я даже не замечаю как наши с Арсеном пути разминаются. С того разговора мы принципиально друг друга игнорировали, что вполне меня устраивало. Когда Герасимов рядом, я влипаю в неприятности. Клянусь, у этого парня плохое биополе. Не то чтобы с таким заносчивым характером это нечто удивительное.

Возле шкафчика я встречаю Полю Устинову. Можно сказать, мы соседи по шкафчикам. Нас нельзя назвать близкими подругами, которые двадцать четыре на семь обсуждают мальчиков, как это делают все нормальные девчонки нашего возврата. Впрочем, надо заметить, что и я далека от нормальности.

Признаться честно, иногда мне хочется иметь человека, с которым я могу поделиться своими переживаниями и страхами, однако пересилить себя не в силах.

Ага. Как вы догадались, у меня некие проблемы с доверием. Собственно, поэтому у меня нет близких друзей.

— Привет! — лучезарно улыбается она мне. — Тебя не было на первом уроке. Что-то случилось? — обеспокоенно интересуется, и я точно знаю — ее беспокойство неподдельное. И от этого на душе теплеет.

— Опоздала, — поморщившись, отвечаю. — Отправили в столовку дежурить. Что-то интересное на уроке было?

— Кроме того, что горгулья назвала Королёву бездарностью?

Ладно, стоит признать, в горгулье есть что-то хорошее. Поскольку она человек старой закалки, то не трепетала перед нашими золотыми детками. Будь у них хоть все деньги мира, она бы не стала их ненавидеть меньше чем всех остальных. Разумеется, такое отношение сильно бьет по репутации Королевой. И, насколько мне известно, однажды в школу приходила ее мама, чтобы разобраться с той «травлей», которая обрушилась на ее невинную девочку. Как вы понимаете, систему не победить. Горгулья отсчитала еще и Королеву старшую, а также посоветовала всыпать ремня своему чаду. Возможно, я даже солидарна с горгульей. Не человеку, который является зачинщиком всех издевательств жаловаться на «травлю».

Что сказать, карма та еще гадина, Королёва!

Возможно, Наталью Юрьевну стоит уволить, но при всей своей склочности она преподаватель высшей категории, а экзамены по химии, как гласит статистика, сдают на самые высшие баллы. Соответственно, приходится закрывать глаза на остальные «погрешности». В конце концов, у нас тут не частная школа, где стоит очередь из преподавателей.

— Вечно я все самое интересное пропускаю, — расстроенно ворчу, доставая учебник по алгебре из шкафчика. — Дашь домашку?

— Записывай.

Достав дневник, Поля диктует мне домашнее задание и я записываю. Про себя отмечаю, что лабораторную работу по этой теме сделала на выходных. Да-да, я их тех людей, которые заранее проходят все темы. Закрыв шкафчики, мы направляемся в класс, перемывая косточки Королевой и ее свите. Зайдя, размещаемся за партой. Разумеется, первой.

— Легка на помине, — произносит Поля, когда Каролина заходит в класс.

Королёва даже в школу одевается, как на показ мод. Бьюсь об заклад, если продать ее модную сумочку, можно пол района бездомных накормить красной икрой. Ещё и останется.

Королёва сгоняет с последней парты нескольких ребят, что рубятся в игру на телефоне и садится, элегантно закидывая ногу на ногу.

Не трудно догадаться кого она ждёт. И этот кто-то буквально в следующую секунду вваливается в класс.

Долматов громко гогочет, как и Грачёв, что влетает следом за ним. Должно быть, дегенераты опять что-то отчебучили.

Словно в подтверждение моим мыслям, в класс заходит завуч и яростно кричит:

— Долматов! Грачев! Чьи контрацептивы висят в холле?

— А они там висят? — деланно удивляется Грачев.

Долматов стоит рядом с самым невинным видом.Ни дать ни взять актеришки!

— Стесняюсь спросить, Надежда Павловна, а почему они… — делает выразительную паузу Долматов, — висят? Разве они для этого предназначены?

Благоразумно решив, что от этих двоих она ничего не добьётся, завуч поворачивается к нам и строго спрашивает:

— Кто видел, как эти двое надували и вешали контрацептивы в холле?

В классе повисает такая гробовая тишина, что слышно как муха жужжит. Никто не решится перейти дорогу Долматову, Грачеву или Герасимову. Поверьте, расплата будет жестокой. Стукачей никто не любит и не уважает. Надежда Павловна зря тратит своё время. Никто не укажет пальцем на этих двоих. Скорее будет убежденно врать, что собственными глазами видел как презервативы сами по себе материализовались в воздухе.

— Хорошо, — поджимает женщина губы в недовольстве. — Пусть будет так!

Резко развернувшись, завуч удаляется, громко цокая каблуками. Долматов и Грачев в свою очередь весело переглядываются, ударяются кулаком о кулак и, самодовольно ухмыляясь, топают к задним партам. Правда, ухмылка на лице Айдара увядает, стоит ему заметить за своей партой Королеву.