Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком

Главным условием для того, чтобы управляться с двуручным мечом, была большая физическая сила в сочетании с гибкостью запястий. Острие использовалось редко, удары были почти такие же и имели те же названия, что и удары одноручным мечом и дюсаком. Единственное различие состояло в том, что все они были круговые. Практическая цель состояла в комбинированном и противоположном действии двух рук, держащих рукоять, вокруг воображаемой оси. Левая рука держала меч около навершия, а правая – у крестовины; при всех ударах, наносимых справа, левой рукой делали движение назад, а правой вперед, а при всех ударах, наносимых слева, производили то же действие, только скрещенными руками. На клинке двуручного меча и спадона обычно было два выступа в виде рожек примерно на фут[94] ниже гарды; они выполняли роль второй гарды в тех случаях, когда нужно было перехватить руки, либо если было невозможно их перекрестить, либо когда нужно было сократить длину оружия во время атаки. В таком случае руку, которая сначала располагалась ближе к навершию, проводили под гардой и брались ею за клинок – затупленный в этом месте – под защитой рожек. С двуручным мечом применяли те же защиты, что и с одноручным, а именно: встречали удары по линии атаки с целью либо выбить противника из стойки и одновременно нанести ему удар или, выбив его оружие с линии атаки, освободить место для второго удара в оппозиции. Точно такие же принципы применялись и к бою на дюсаках.

Lager des Ochens – Lager des Pflugs

Schrankhut – Hangetort

Рис. 48. Двуручный меч. Я. Зютор

Рис. 49. Упражнение у мишени с дюсаком. Я. Зютор

Рис. 50. Дюсак – отражение удара

Рис. 51. Немецкие дюсаки

Рис. 52. Рапира. Я. Зютор

Через сорок лет во Франкфурте вышла работа еще одного члена «Братства Святого Марка» и получила большую известность в Германии, несмотря на то что была всего лишь слабым подражанием Мейеру. Хотя Якоб Зютор принадлежал эпохе преуспевающих учений Фабриса, Джиганти и Капо Ферро, фехтование на рапирах в его изложении даже еще дальше от совершенства, чем у Мейера.

Как видно, немцы, следуя примеру Мароццо и Агокки, давали причудливые названия боевым стойкам.

Самыми типичными были следующие:

Oberhut, Underhut, zur rechten oder zur linken (верхняя и нижняя стойки, направо или налево) – по сути, это Ьесса cesa и coda lunga е larga Мароццо.

Eisenport, то же, что cinghiara porta de ferro.

Rechte oder linke Ochs напоминает guardia d'alicorno, стойку единорога Агокки.

Langort, то же, что coda lunga е distesa.

Было и множество других позиций, предваряющих такие удары, как Schedelhau oder Oberhau (удар по черепу или сверху); Schielhau (косой или поперечный удар); Huffthau (удар по бедру), Halsshau (по шее); Handhau, Fusshau, Mittelhau, Doppelhau (удары в руку, ногу, середину и двойной удар); Rundtstreich, Doppelrundtstreich (круговой и двойной круговой удары) и т. п.; а также Dempffhau, вероятно, от dampfen, гасить, приглушать, так сказать, «гаситель».

Рис. 53. Меч ландскнехта, так называемый ланскнетт.

Видны главные особенности палаша, принятого в немецкой пехоте XVI века. В бою его использовали в основном так же, как дюсак, – длина лезвия составляла около двух футов

Глава 5

Единственный английский трактат XVI века о владении рапирой, не считая перевода ди Грасси, это «Практика» Винченцо Савиоло, в двух книгах. В первой речь идет о рапире в паре с кинжалом, во второй – о вопросах чести и дуэлях.

Это сочинение, вызвавшее, как видно, жгучую зависть собратьев Савиоло по профессии, в виде «новогоднего подарка» посвящено «достопочтенному и редчайшему, доброму лорду Роберту, графу Эссекскому и Юскому, виконту Херефордскому, лорду Феррерсу Чартли, Буршье и Луэна, шталмейстеру ее величества, кавалеру благороднейшего ордена Подвязки и одному из самых досточтимых личных советников ее высочества».

Савиоло, хотя и в меньшей степени, чем его коллеги-фехтовальщики в Италии и Испании, не удержался от того, чтобы не высказать во вступлении к книге свои взгляды на фехтовальную литературу и оружие в целом и в частности на их взаимное положение и сравнительные заслуги и не помянуть Минерву вместе с другими мифическими и реальными существами, тем временем приятно рассуждая о том, что искусство и практическое владение рапирой и кинжалом «гораздо замечательнее и превосходнее любого другого, принимая во внимание, что человек, в совершенстве владеющий знанием и умением в этом искусстве, даже имея хрупкое сложение и небольшую силу, может одним малым шагом, внезапным поворотом руки, легким наклоном корпуса победить и смирить дерзостно неистовую гордость рослых и крепких людей».