Шлак 4.0

Я тоже начал чувствовать лёгкую дрожь в теле. Где-то, и скорее всего в коридоре, намечалась движуха. Я подошёл к двери, прислушался, показалось, крысы скребутся. Выглянул — пусто. Но беспокойство давило. Присел на колено, снял автомат с предохранителя, взял коридор под прицел.

Алиса выгребла всё содержимое с полок, побросала на пол, перевернула матрас на кровати, ощупала, подошла к Василисе, обыскала её.

— Нету, — выдала плаксивым голосом. — Но он должен быть. Должен! Дон⁈ Ну же?

Мне, честно говоря, сейчас было не до поисков. Я отчётливо слышал, как по лестнице поднимаются люди: шаги, тяжёлое дыхание. Людей было много. Десять, может, двадцать. И на улице. Сквозь открытые окна доносились тихие команды. Чем больше я вслушивался в себя, тем сильнее чувствовал чужое присутствие. Василисины дикари в очередной раз переиграли меня.

— Послушай, Алиса… Я не знаю, что сказать. Переверни шкаф, может под ним… Или в полу. Постукай по досочкам, всковырни чем-нибудь. Ты что, детективов не читала? Вспомни, где шпионы тайники устраивают.

Совет помог, Алиса начала простукивать пол. Хоть чем-то теперь будет занята, не помешает.

Я облизнул губы. С каждой секундой ощущение опасности становилось сильнее, словно волна накатывала. Как же их много. Поставил переводчик огня на двойку. Коридор не широкий, более троих в ряд не поместятся. Ещё бы коллиматор. Доведётся побывать в Петлюровке, обязательно зайду к знакомому кузнецу, закажу пару обвесов, а пока…

Шаги стихли, дыхание успокоилось. Я прильнул к целику. Ну давайте суки, кто первый…

Глава 7

Первым — и это мне не понравилось — показался Бородач. Баклан! Что ж тебе не лежалось спокойно на станции. Ты дважды уходил от смерти лишь для того, чтобы сейчас на мою пулю нарваться?

Я надавил спуск, лёгкая отдача, и Бородача отбросило к стене. Выцеливать, чтобы припугнуть или ранить, не стал, сам себя не жалеет, мне тем более не пристало.

Все, кто вышли следом за ним, ломанулись обратно на лестницу. Желающих принять быструю смерть в узком коридоре не нашлось. Минуту они выжидали, потом кто-то догадался высунуть двустволку и садануть дуплетом в мою сторону. Дробь прошла сильно правее и ниже, раскрошив штукатурку под подоконником. Дальше по порядку разрядили ещё несколько ружей, после чего умолкли, только слышно было, как спешно перезаряжаются и говорят о чём-то.

— Нет ничего, — в очередной раз всхлипнула Алиса.

— Не торопись, смотри внимательней, — наставническим тоном произнёс я. — Гости уже пожаловали, шум по всему посёлку разошёлся, спешить больше некуда.

— Издеваешься?

— Отнюдь. Раньше у нас была возможность свалить втихую по лестнице, а теперь только прыгать из окна, как ты обычно любишь, но велика вероятность, что внизу нас ждут. Так что биться будем до последнего патрона, а потом пойдём в рукопашную и умрём. Как тебе расклад?

— Геройский. Но глупый.

— Почему?

— Потому что полностью соответствует твоему умственному развитию. Такое впечатление, что в школе ты только в классики играл и к кошачьим хвостам банки консервные привязывал.

— В школе я играл в «Call of Duty», причем на уровне «ветеран».

— Оно и видно. Ладно, ты дальше стреляй, а я когда найду планшет, скажу, что делать будем.

Собственно, ничего другого и не оставалось. Я удобно разместился в дверном проёме, высунувшись из него на половину и готовый в любой миг вскинуть автомат к плечу. Сидеть так было скучно, дикари активности не проявляли, а мне штурмовать лестницу было несподручно. В коридор выходило не менее десятка дверей, из любой из них мог появится противник, поэтому надо дождаться, когда Алиса закончит поиски и сможет прикрыть мне спину, пока я буду разбираться с контингентом на лестнице.

Гранат бы побольше, хотя бы штук пять. А лучше шесть. Дикари народ упёртый, но жизнь ценящий, и расставаться с ней ради каких-то там загонщиков не захотят. Пусть даже за этих загонщиков много денег дают. На кой дохлому деньги? Так что шанс выбраться из передряги есть. Только делать это надо пока темно. Через час светать начнёт.

— Девочка моя, поторопись. Скоро рассвет, и тогда мы точно станем героями.

Алиса перевернула в комнате всё, что можно было, а что нельзя — сломала. Теперь взялась простукивать стены. Делала она это с удивительным терпением, проверяя каждый сантиметр площади. Пришедшая в себя Василиса смотрела на неё с ненавистью.

— Алиса, бабка очнулась, свяжи её.

— Сам свяжи. Я занята.

— А я, блин, девок голых разглядываю!

— Вот и отвлекись на минуту.

Я выругался, перевернул Василису на живот и перемотал ей запястья скотчем.

— Шлак, шлак, — вместе с ругательствами бабка выплюнула зуб. — Ох, что я с вами сделаю.

Шипя по-змеиному, она начала рассказывать, что сделает с нами, когда освободиться. Картина получалась неприглядная, Гвоздь со своими живодёрскими приёмчиками рядом не стоял, и что самое нехорошее: сомневаться в этом не приходилось, особенно памятуя, что сталось со Штыком. Держать слово своё старушка умеет. Пришлось замотать ей рот, чтоб не портить себе настроение.