Шлейф сандала

- Сначала я к гробу подойду, а уж потом переоденусь, - сказала я, не испытывая особого желания смотреть на покойницу. Но это все равно придется делать рано или поздно.

- А я хочу лекарство принять, - граф выглядел бледным. – Голова разболелась.

- Пойдемте со мной, ваше сиятельство. – Дунька направилась к лестнице. – Еще время есть до панихиды. Прилечь вам надобно.

Тело Марии Петровны покоился на столе в центре комнаты, занимая почётное место. У ее изголовья горела лампада, рядом сидела старушка в черном и читала Псалтырь.

- Гроб Афанасий сбил, а мужики наши ему помогали, - шепнула мне Дунька, неслышно вошедшая в гостиную. – Я у барыни отрез бархата нашла, мы его и пустили на ее последнее пристанище. Пущай не обижается на нас хозяйка… Соседка, Павлина Трифоновна разослала письма тем, кто поблизости живет, чтобы в последний путь провели Марию Петровну. К одиннадцати отпевание, а потом поминальный обед.

Я кивала, слушая ее краем уха, а сама смотрела на мачеху. Говорят, покойники выглядят безмятежными, оставив все свои печали и беспокойства. Но Мария Петровна казалось, стала еще злее. Ее брови были нахмуренными, из-за подвязанного подбородка рот приобрел форму подковы, а кончик носа заострился. На груди мачехи лежала икона Богородицы, но мое внимание привлекли ее руки, связанные посмертными путами. Почему-то они напоминали мне лапы хищной птицы.

- Говорю же, недовольна она… - снова прошептала Дунька, стоя рядом. – Ишь, как покривило.

- Что еще к похоронам нужно? – спросила я и служанка пожала плечами.

- Да почти ничего уже и не надобно. Гроб есть, на поминальный обед тоже всего хватает. Батюшке заплатить да мужикам, что могилу вырыли. Они сегодня придут за расчетом.

- Здравствуйте… Ох, Оленька, ты ли это, девонька?

Я обернулась и увидела пожилую женщину в черном чепце.

- Здравствуйте. Я конечно.

- Как давно я тебя не видела! Мы ведь только месяц назад из Кисловодска вернулись! Три года в райском месте жили! Рай! Рай и все тут!

Она подтолкнула вперед худенького мальчишку лет семи в большеватом пальто.

- Иди, Гриша, попрощайся с Марией Петровной. Помнишь, как она тебя леденцами угощала?

Гриша побледнел, бочком приблизился к гробу и застыл, таращась на покойницу.

- Да вы проходите, Павлина Трифоновна! – тихо позвала ее Дунька. – Я вам стул мягкий поставлю!

Ага, так это соседка! Которая остальных о смерти мачехи оповещала.

Я посмотрела на мальчика. Он чуть не плакал, мелко подрагивая от страха. Да что ж так мучить ребенка?!

- Дунь, отведи Гришу на кухню. Дай ему что-нибудь вкусное, - попросила я и та, кивнув, взяла его за руку.

- Пойдемте Григорий Сергеевич.

- А ты отлучалась куда, Ольга Дмитриевна? – Павлина Трифоновна повернулась ко мне. В ее глазах горело любопытство. – Что это слуги за соседями побежали, когда Мария Петровна померла?

- В Москву по делам ездила, - сказала я. Ну и любопытная зараза! – Как только узнала, что Мария Петровна Богу душу отдала, так сразу и вернулась.

- А отчего же слуги не знали, где вы в Москве обитаете? – не унималась Павлина Трифоновна. – По письму Николая нашли. Бедный, бедный мальчик… Оговорили его что ли? Это ж как случилось, что он в тюрьму-то загремел?

Я не стала отвечать на первый вопрос, а на второй ответила с удовольствием:

- Бедный мальчик собирался убить графа Загорского и ограбить его.

Женщина уставилась на меня с таким шоком, словно перед ней внезапно появилось привидение Марии Петровны.

- Да как это? Матерь Божья…

И тут я поняла, что в этот день мне предстоит еще много разговоров с незнакомыми, но любопытными людьми. Мачеха и со своей смертью устроила для меня испытание. Хорошо хоть граф рядом.

- Приветствую благочестивое собрание! – от знакомого зычного голоса по мне пробежали мурашки отвращения. Барон Лапин!

- Тише, тише, ваша милость! – шикнула на него Павлина Трифоновна. – Имейте уважение к покойной!

- Прошу прощения! – его взгляд переместился на меня и глаза Лапина увеличились в размерах. Но он быстро взял себя в руки. – Соболезную вашей утрате, Ольга Дмитриевна.

Барон подошел ближе, постоял несколько минут, а потом вдруг наклонился ко мне и со злобной язвительностью прошептал:

- Явилась, загульная? За наследством, небось?

- Так за своим и явилась, - не менее язвительно ответила я, смело глядя на него. – А вам-то что?

- Ну-ну… - Лапин криво ухмыльнулся. – Да вот только за долги тебе придется расплачиваться. Не забывай, что между нами договоренность имеется.

Глава 100

Глава 100

На город опустились осенние сумерки, и на фоне свинцового неба ветви деревьев казались чёрными. Порывистый ветер трепал плащи поздних прохожих, унылый дождь оставлял витиеватые узоры на стекле, а грохот экипажей звучал приглушенно, словно все звуки скрадывала эта бесконечная густая морось…

В кабинете дома Эристави было тепло и уютно. Огонь, горящий в камине, отбрасывал оранжевые блики на натертый пол, на котором лежала шикарная борзая. Ее глаза лениво следили за маятником напольных часов, и она периодически протяжно зевала.

Давид читал послание от Елены, сидя за столом, когда в дверь настойчиво постучали.