Шлейф сандала

После ужина у Алпатовых, я пребывала в чудесном настроении. Роман Данилович обнадежил меня по поводу изготовления духов. Он был уверен, что Госсовет одобрит поданное прошение, и мне уже стоило думать, как будет выглядеть план производства. Ведь его тоже придется предоставить министерству. Первое, что я сделаю: поеду на фабрику, чтобы осмотреть помещение.

Уже дома, сидя перед зеркалом, я размышляла над предстоящими приятными хлопотами. Но вдруг моя рука с расческой замерла. Как можно умудриться позабыть самое главное?! Об этом нужно было подумать заранее! Прошение подано на имя Елены Волковой. И теперь, если я захочу стать Ольгой Черкасовой, меня ждут проблемы. История с именем спутала все планы!

С этим необходимо разобраться как можно скорее, иначе все покатится, будто снежный ком, увеличиваясь от собственного движения. Завтра же поеду к графу и посоветуюсь с ним.

- Барышня, банька готова! – в комнату заглянула Акулинка. – Селиван спрашивает: несть туда Наталью Стафеевну?

- Скажи ему, что я позову, - сказала я, выходя в коридор. – Приготовь полотенца, простыни и халаты. И сама с нами собирайся.

- Я мигом, Елена Федоровна! – девушка помчалась выполнять мое распоряжение, а я пошла к Наташе.

- Ну что, готовы к парилке да с веничком? – весело спросила я, на что она с радостью закивала.

- Конечно! Я уже и позабыть успела, каково это! Врачи мне много чего запрещали.

- Сейчас мы это исправим. Спать будете, как младенец после бани. Это я вам обещаю!

Парную Селиван подготовил как надо. Он даже застелил полки хвойными лапами. Нагреваясь, они станут выделять в воздух эфирные масла, способствующие очищению пор. В углу стояло ведро с травяным отваром, которым нужно поливать раскаленные камни. А еще у нас были разные веники, собранные и связанные заботливой рукой мужчины.

Соорудив на головах что-то наподобие чалмы из полотенец, мы с Акулинкой осторожно перенесли Наташу в парную. Аккуратно положили на хвойную подстилку, и девушка испуганно ойкнула.

- Ничего страшного, - успокоила я ее. – Тело через несколько минут привыкнет. Это очень полезно.

С собой я принесла сосновое масло, которое капнула в жестяной ковш с водой и поставила его на каменку. Через несколько минут помещение наполнилось хвойным лесным ароматом.

Нагнав пар несколько раз, я «подогнала» его к Наташе, а потом прошлась по ней березовыми вениками. От шеи до пяток крест - накрест, особое внимание уделяя ногам ниже колен. Наташа весело взвизгнула, а потом засмеялась.

- В бане парок и ладит, и гладит! – Акулинка радостно потерла ладоши, предвкушая удовольствие. – А моя матушка всегда говаривала: «Помылся в бане – как сто пудов с себя снял!».

После веников я взбила в шайке мыльную пену, а затем лыковой мочалкой энергично растерла лежащую Наташу. Окатив ее теплой чистой водой, мы завернули девушку в простынь и отнесли пить горячий отвар, в котором соединили чабрец, липу, душицу, ромашку, мяту и смородину.

- Ну а теперь наша очередь! – я подтолкнула Акулинку к парной. – Пошли-ка я тебя «отлуплю» хорошенько!

- Дык и я в долгу не останусь! – задорно воскликнула та. – Веник всех генералов перебил и царю спуску не дал!

* * *

На следующий день после обеда я отправилась к графу. Мне не терпелось обсудить с ним свои переживания по поводу фамилии.

Загорский очень обрадовался при виде меня. Но я сразу заметила: его что-то тревожит. Неужели что-то случилось?

Предчувствие никогда не обманывало меня.

- Дорогая, у меня для тебя есть не очень приятная новость. У твоей мачехи намедни случился удар, и она отдала Богу душу, - граф усадил меня возле себя и обнял за плечи. – Милая, я понимаю, что ничего хорошего ты от нее не видела, что эта женщина причинила тебе много горя.… Но кому-то ведь нужно позаботиться о похоронах. Николай в тюрьме, а других родственников у нее нет. Мы не можем оставаться в стороне… Придется что-то решать с фамилией, Оленька…

Обалдеть… вот так новость… Нет, я, конечно, шла сюда с намерением решать проблему, но это было слишком неожиданно!

- Откуда вы узнали? – растерянно спросила я. – О ее смерти?

- Мария Петровна, когда об аресте Николая узнала, ей дурно стало. Она упала и ударилась головой о печь. Слуги к соседям бросились за помощью, те письмо нашли… - ответил Загорский. – Они в тюрьму посыльного отправили, чтобы известили Николая о смерти матери. А уж оттуда и мне донесли.

- И что же делать? – я почувствовала, как внутри все переворачивается от волнения. Мне даже представить было страшно, что будет, когда все узнают… Я боялась потерять все, что окружало Елену Федоровну Волкову, превратившись в Ольгу Черкасову.

- Признаться во всем, Оленька, - мягко сказал Загорский. – Не спеши. Не нужно делать это именно сейчас. После похорон, когда соберешься с силами. Я уверен, что все обойдется. Твои близкие поймут.

Я находилась в каком-то подвешенном состоянии, не совсем понимая, что делать. Что говорить домочадцам? Как быть с Наташей?

- Я поеду с тобой, - граф ласково улыбнулся. – Вдвоем мы со всем быстро управимся.

- Но вы еще нездоровы! – возразила я, но он лишь отмахнулся.