Шнифер

– Вот тебе и «ну»! Больше штуки мне, выходит, и не светило, – Кент взял в руку зажигалку и теперь бессмысленно высекал искру, прокручивая колесико большим пальцем. – А пособие по безработице у нас семьсот баксов. Только при этом тебе делать ни хрена не надо. Понял? Ходишь, груши околачиваешь, а государство тебя кормит. А разница какая? В триста баксов. Вот я и говорю. На кой черт мне нужен геморрой за лишние три сотки? Я и не пошел никуда вкалывать. Дом в кредит купил, машину... Каждый вечер по ночным клубам зажигаю. Телки, спиртное, ЛСД. Лафа, одним словом!

– Прожигаешь жизнь, короче? – уточнил Разгуляй. Сняв с себя черную футболку, он небрежно бросил ее на спинку стула и предстал перед товарищем с обнаженным торсом. На волосатой груди, слегка покачиваясь из стороны в сторону, болтался миниатюрный серебряный крестик. – Как истинный психолог?

– При чем тут психолог? – не понял Кент.

– Ну, как говаривал наш старый кореш Фридрих, праздность – мать психологии, – философски изрек Разгуляй. – И выходит, что ты теперь психолог, Кент.

– Выходит так. Хотя я никогда не был таким глубоким знатоком Ницше, как ты.

– Да какой там знаток, – отмахнулся Разгуляй. – Ну, почитывал когда-то. Уже большая часть афоризмов и всего прочего выветрилась... А я, пожалуй, теперь уже не столько психолог, сколько нигилист, Кент. Ни во что и ни в кого не верящий. Я и в себя-то толком давно уже не верю.

– А вот это зря, брат.

Кент в очередной раз щелкнул зажигалкой, но уже прикуривая сигарету. Едкий дым потянулся к потолку густым сизым клубом. Консервная банка Роджера, примостившаяся здесь же, на столе, уже была забита окурками до отказа.

– Довольно обо мне, – Кент решительно рубанул ладонью воздух. – Я как-нибудь и сам разберусь со своими капиталистическими замашками. Давай о тебе, Разгуляй.

– А что обо мне? У меня все – ништяк!

– Мне так не кажется.

Разгуляй усмехнулся.

– Я догадываюсь, о чем ты, – произнес он после непродолжительной паузы, скрещивая с Кентом взгляды. – Добрые людишки уже успели насвистеть тебе в уши? Пит, Роджер?.. Кто еще? С кем ты успел повидаться за последние пару дней? С Громилой?

– Нет, с ним я еще не виделся.

– И то отрадно, – Разгуляй взял в руки стакан и мрачно заглянул внутрь. Пару секунд он старательно изучал осевшие на стеклянных стенках маленькие капли. – Готов поспорить, он смог бы рассказать обо мне гораздо больше, чем остальные. Он и Шкет. Парни на меня зуб, можно сказать, имеют с некоторых пор. Я типа подвел их по одному делу. Ну, да ладно! С этим вопрос утрясем...

– Я слышал про Марину, – Кент безапелляционно прервал тираду товарища. – Про то, что случилось. Поверь, мне очень жаль...

– Все в порядке, – в голосе Разгуляя неожиданно появились металлические нотки. – Тем более, тебе-то о чем жалеть, Кент. Это же не ты ее убил.

– И не ты.

– Не будем об этом. Что случилось, то случилось. Прошлого не вернуть, – безликий стеклянный взгляд Разгуляя уперся в противоположную стену комнаты. – Все мы смертны. Верно?

– Верно. И я рад, что ты осознаешь это...

– Хватит! Достаточно! – Разгуляй стукнул ладонью о стол. – Уймись, Кент. – Он зачем-то огляделся вокруг, словно в помещении мог находиться кто-то еще, а затем продолжил, понизив голос до шепота: – Давай договоримся так. Я скажу тебе то, чего никогда никому не говорил. Но это останется строго между нами.

– Само собой, – заверил Кент.

– Я уже давно никого не оплакиваю, – Разгуляй не слышал его. – Что-то около полугода я искренне убивался, а потом... Я вошел в клинч, Кент. Плыву просто по течению. Как говно. И меня это устраивает. Мне нравится такой образ жизни, и я не хочу в нем ничего менять. Ничего! Но как это объяснить окружающим?

– Думаешь, никто не в состоянии понять тебя?

– Мне не нужно их понимание.

– А что же тебе нужно?

Кент уже пожалел, что согласился составить Разгуляю компанию в качестве собутыльника. Если бы он знал, что его друг затронет столь серьезную и неожиданную тему, предпочел бы вести разговор на трезвую голову. Но все, что он мог сделать теперь, так это по возможности сосредоточиться на проблеме.

– Ничего не нужно, – Разгуляй покачал головой. – Я ведь сказал тебе. Не хочу ничего менять.

– Хоронишь себя заживо?

– Вот только давай без банальностей!

– Тебе нужна помощь, Разгуляй.

Кент ожидал любой реакции на свои слова, но только не той, какая последовала. Разгуляй рассмеялся. Громко и раскатисто. Крестик у него на груди закачался еще сильнее. Под глазами появились характерные красные бугорки. Потом он замолчал. Оттолкнул от себя пустой стакан, заставив его покатиться по поверхности стола и зависнуть на самом краешке, а затем поднялся на ноги.

– Помощь нужна вам, – хлестко произнес он, словно наносил Кенту пощечину, после чего принялся спокойно натягивать майку. – Но я помочь вам не в силах, Кент. Тут каждый сам за себя. Ты уж извини, брат. И, кстати... Я рад был повидать тебя. Реально!

– Куда ты собрался? – Кент тоже поднялся из-за стола.

– Пойду, прошвырнусь по городу. Хочу немного выпить.

– Родж сейчас принесет...

– Мне лучше побыть одному. Без обид. Ладно?

– Разгуляй...