Шотландская любовь

– В пиршественном зале полным-полно оружия, – заметила Хелен.

Шона только кивнула.

Фергус, будучи лэрдом, и слышать не захочет о том, чтобы продать что-то из этих артефактов. Каждый меч, прошедший многие битвы, бережно отполированный, любовно заточенный, священен для него, равно как и щиты с вмятинами и пятнами крови. Каждый меч, каждый щит – это знак победы или смерти членов клана. В малой гостиной висят волынки, и на многих из них не играли со дня основания Гэрлоха. Трубы забиты пылью. А мехи превратились в лохмотья, но за них можно выручить несколько пенни.

Конечно, если Фергус не станет возражать. Он-то считает, что уж лучше пусть они умрут голодной смертью, но Гэрлох должен остаться неприкосновенным.

Хелен отбросила покрывало со своей половины постели. Вчера вечером у них не хватило времени, чтобы подготовить две спальни, и потому графиня и ее компаньонка делили этой ночью комковатый тюфяк в отсыревшей комнате. Хелен смотрела в пол, словно это помогало ей осознать реальность. Она заплела волосы в толстую косу и стала выглядеть намного моложе, чем обычно, – когда была причесана по всем правилам приличия.

– Что ж, соберем какой-никакой завтрак, – улыбнулась Шона, – а потом начнем убираться.

Хелен кивнула:

– Это поможет отвлечься от мыслей о еде.

Шона помедлила у ширмы и обернулась к Хелен:

– Спасибо тебе.

– За что?

– Что не жалуешься. Я знаю, ты не нанималась поденщицей для черной работы.

Хелен пожала плечами:

– Раз надо, значит надо. – На ее губах задрожала улыбка. – Ты графиня, однако я готова биться об заклад, что сегодня ты будешь работать засучив рукава.

– Другого выбора нет. От Старого Неда толку мало, Фергус захочет помочь, но ему нельзя напрягаться.

Хелен встала.

– Значит, придется нам справляться своими силами.

Одевшись и позавтракав чем Бог послал, они приступили к уборке, и начали с пиршественного зала.

Помещение было огромным, оно занимало всю центральную часть Гэрлоха, зеркальным отражением его была малая гостиная, в которую вели высокие арочные двери в дальней стене. А здесь, в зале, члены клана собирались, чтобы урегулировать споры, заплатить годичную ренту или обсудить предстоящую битву.

Обстановка соответствовала прямому назначению помещения и не подразумевала излишнего комфорта. В углу, на небольшом, не выше фута, возвышении, стоял трон лэрда, вырезанный из дерева, некогда покрашенного, теперь краска облезла, а дерево потемнело от времени. У трона были широкие подлокотники, а на спинке красовался герб клана: пять поднятых копий, собранных лентой, с надписью на гэльском: «Ничего не бойся». Таков древний девиз клана Имри.

Шона на секунду задержала на нем взгляд. Интересно, сталкивался ли кто-нибудь из лэрдов прошлого с теми трудностями, что стояли перед ней сейчас? Случалось ли кому-нибудь из них оказаться в такой нищете, когда даже есть нечего?

В противоположных концах комнат стояли два больших круглых стола со стульями, к стенам примыкали скамьи – вот и вся мебель. Удобные кресла, диваны и лампы нужно было искать в малой гостиной.

Казалось, в этом зале задержалось эхо войны. Шона всегда считала странным, что никто не видел в пиршественном зале призраков Гэрлоха.

– Думаю, лучше будет начать сверху, – сказала она, оглядывая комнату. – Опустим люстру, почистим ее, потом протрем пыль, а после подметем и вымоем полы.

– Великолепная тактика, мой генерал, – раздался в дверях голос Фергуса.

Шона обернулась и окинула взглядом брата с головы до ног. Одежда помята. Но чего еще она ожидала? Впрочем, он был причесан и побрит. Ни Фергус, ни Гордон не носили бороды, и это настолько шло вразрез с модой, что навевало мысли об их маленьком личном бунте.

Глаза у него, однако, были ясными и блестящими, а если он и опирался слишком сильно на свою трость, то Шона сделала вид, что этого не заметила.

– Ты спустился по черной лестнице? – спросила она, расставляя ведра и щетки, как будто они интересовали ее куда больше, нежели здоровье родного брата.

– Я почти съехал по ней, – ответил Фергус.

Шона быстро подняла глаза и увидела, как брат и Хелен обменялись улыбками.

– Я о тебе забочусь, – заявила она. – Иначе не спрашивала бы.

– Ты слишком сильно заботишься, Шона, – ответил Фергус. – Можно подумать, ты моя мамочка, а не младшая сестра.

Он смотрел на нее твердо, и на этот раз она отвела глаза первой.

– Мы оставили тебе тост, – сказала Хелен.

– Я его уже нашел, съел и поискал еще. Может, лучше сначала решить проблему с провиантом, а потом уже убираться?

– Я с этим разберусь, – ответила Шона, протягивая Хелен ведро и тряпку.

В ведре была зола для чистки ковра в малой гостиной. Как только они справятся с почти непосильной задачей и вычистят пиршественный зал, то перейдут к малой гостиной.

– Мы можем жить здесь, – предложил Фергус. – Дрова можно запасать в лесу, там же полным-полно дичи. Ты могла бы заняться огородом. И кому какое дело, что нас тут только трое, да еще Старый Нед?

Он еле ходит. Как, интересно, он собирается охотиться или рубить дрова?