ШОУ

Виэра и для себя нашла аргумент: Шоу – это наркотик, а я не люблю зависимость, – твердила она. Ни от чего и ни от кого. Даже с виду невинные уговоры сыграть какую-нибудь эпизодическую роль она рассматривала как покушение на свою свободу. Один раз выйдешь на манеж, захочется повторения – всем известно…

А еще она остерегалась оказаться в окружении артистов. Она боялась, что те взаимоотношения, которые складываются внутри, – выйдут наружу, выпадут на манеж как нечто стыдное. Что по ходу пьесы будут разыгрываться волнующие лично ее драмы, трагедии и комедии, шутки и приколы. Почему же иначе актеры и актрисы Шоу так немыслимо нетерпеливо ждут каждого спектакля? Именно там они выясняют свои отношения. В сюжете спектакля много раз разыгрывалась личная история каждого из них: любовь, ненависть, зависть, борьба за первенство, парад приоритетов…

Лего отдал должное ажиотажу телевизионщиков вокруг персоны Кина. Позднее посмотрел и саму передачу. Актер на экране выглядел подкупающе искренним и непосредственным, рассказывая о Шоу и подробностях овладения профессией. И тогда Лего решил отменить наложенную на него епитимью. Он объявил Кину, что тот может вернуться к любимому трюку. Кин кивнул в ответ – как будто ничего важного не произошло…

Однако вечерний спектакль преподнес немало сюрпризов…

ФИНАЛ

Виэра перестала заходить в зал – как ни трудно ей было расставаться даже на один вечер со своим любимым зрелищем, она пыталась противиться неестественной связи с артистом, каждое движение которого воспринималось ей как обращение к ней лично. Он же, чувствуя свою власть, не упускал возможности дотронуться до нее или подать другой знак, находя ее в любой точке зала. Непонятно как, известным только ему одному способом, он всегда обнаруживал ее присутствие или отсутствие. И действовал соответствующе. Впрочем, Шоу – это коллективный разум, они все были заодно. И Кину, наверняка, просто сообщали по цепочке, здесь она или нет.

Виэра своим отсутствием тоже пыталась на него воздействовать, наказать: это, наверное, называется «ломать кайф». Известно, что артисты всегда играют лучше, если есть для кого. В этом состоит их особенность, в этом суть актерства.

Не выходя в зал, она лишала его необходимой энергетической подпитки, а когда вампиру не дают испить человеческой крови – он кусает собственные руки… Смиряться с ее непокорством он не желал и придумывал жестокие развлечения, каждое из которых всё равно, так или иначе, было адресовано ей.

…На сей раз финал спектакля был ознаменован слезами и воплями одной из зрительниц: девушка потеряла кольцо. Вылетев после спектакля в фойе, она закатила истерику обслуге, требуя, чтобы украшение ей немедленно вернули. Выяснилось: кольцо с руки зрительницы сорвал Кин. Произошло ли это случайно или намеренно, никто теперь уже никогда не узнает, а дело было так. Во время исполнения одного из интерактивов(по сюжету спектакля, террорист хватает девушку и поднимается с ней под купол) Кин довольно жестко обошелся со зрителями, и даже схватил соседку своей «жертвы» за пальцы, которыми она закрывала лицо, пытаясь отгородиться от «нападающего». Так или иначе, но кольцо с ее руки слетело и куда-то укатилось.

Девушка вошла в раж: она начала утверждать, что номер придуман специально для того, чтобы артист мог украсть какую-нибудь драгоценность. Так неоднозначно люди иногда реагируют на слишком близкий и неожиданный для них контакт с актерами…

В конце концов, выяснилось, что кольцо было копеечным, хотя и с большим фиолетовым камнем, но если его обладательница и жалела об утрате, то только потому, что оно было ей дорого как память. Для очистки совести труппа показательно облазила все ряды и вымела пол – кольцо никому не попалось…

Лего давно привык к неадекватным поступкам зрителей: Шоу буквально провоцировало человека на самые невероятные реакции. «Однако и Кин хорош!» – подумал Лего, узнав о происшедшем.

Кин оправдывался тем, что для исполнения роли террориста ему нужна «ярость», которая, как он объяснял, и заставляет его сметать всё на своем пути…

Не успели успокоить истеричную девушку, как в фойе вывели старушенцию в пелерине. Та, оказывается, случайно получила по голове ботинком «террориста». Державшие ее под руки родственники всерьез грозили администрации Шоу судом и требовали сатисфакции. Как ни уговаривал их вызванный для урегулирования конфликта Темо, обещая поддержку, медицинское обследование и оплату лечения (если, конечно, потребуется), они были неумолимы. И даже очаровательная улыбка самого Кина, в приглаженном и надушенном виде вышедшего на подмогу техническому директору, и его искренние извинения не восстановили гармонию…

По дороге домой Виэра рассуждала над тем, что было главным во время их последней встречи с Кином. Вновь и вновь воспроизводила в памяти сказанное обоими и малейшие движения. И пришла к неожиданному выводу: ключевым вопросом для Кина было «останетесь ли вы с нами?».