Шпаргалка для ленивых любителей истории – 2. Короли и королевы Франции, 987–1498 гг.

Как бы там ни было, а у короля появился официальный наследник. И после гибели Карла Смелого, герцога Бургундии, в 1477 году Людовик стал прикидывать, как бы половчее решить бургундский вопрос. У Карла Смелого осталась, как вы помните, единственная дочь Мария Бургундская, двадцатилетняя девушка; на ее руку претендовали завидные женихи, среди которых были и брат английского короля Эдуарда Четвертого, Джордж Кларенс, и сын императора Фридриха Третьего, Максимилиан Австрийский. Конечно, Людовик очень хотел бы заполучить такую богатую невесту для своего сына, но мальчонке всего семь лет…

В итоге Мария вышла замуж за Максимилиана Австрийского, но, как мы уже знаем, трагически погибла во время третьей беременности. У нее остались двое детей, мальчик Филипп и девочка Маргарита. Вот эту-то Маргариту и сосватали юному дофину Карлу и привезли в трехлетнем возрасте в Париж, к французскому двору. В качестве приданого малолетняя невеста принесла Франции кое-какие полезные территории, в том числе и на границе со Швейцарией.

На исходе шестого десятка Людовик Одиннадцатый сильно болел. Он понимал, что дело идет к концу, а дофин еще так молод и неопытен… Нужно думать о регенте, который будет править, пока Карл не повзрослеет. Кому доверить страну? На кого можно положиться?

Дочь Анна, старшая. Энергичная, проницательная, умная. Даже такой циник, как Людовик, признавал, что считает ее одной из самых умных женщин Франции. Правда, некоторые авторы цитируют слова короля, сказанные о старшей дочери, несколько иначе: не «одна из самых умных», а «одна из наименее безумных». Вероятно, Людовик имел в виду, что все бабы в основном существа не великого ума, но среди них есть такие, которые более или менее годятся на что-то, и Анна – лучшая из них. В 12-летнем возрасте ее выдали за Пьера де Божё, младшего брата герцога Бурбонского. Жених был на 22 года старше малолетней невесты, однако уже в 15 лет Анна родила первого ребенка, сына. Стало быть, сама Анна здорова, муж способен, а брак стабилен и надежен.

Дочь Жанна, младшая. Слабенькая здоровьем, переболевшая в младенчестве рахитом, она была к тому же отчаянно некрасивой. Некоторые источники утверждают, что следствием рахита стали хромота и сутулость. Умом девица не блещет. Родить при таких исходных данных вряд ли сможет: и здоровья мало, и мужского интереса не вызывает. Куда ее? Правильно, такую невесту следует выгодно сосватать, устроив брак, в котором отсутствие наследников пойдет на благо государству и королевской власти. Поэтому в мужья ей жестокосердный коварный Людовик выбрал наследника Орлеанского дома, Людовика, молодого красавца. Ходили разговоры, что Людовик Орлеанский когда-то был влюблен в Анну, старшую сестру своей невесты… Правда это или нет – неизвестно, но если так было, то у короля имелся еще один аргумент в пользу кандидатуры принца из Орлеана: побольнее ударить и посильнее унизить юного Людовика. Орлеанцы – главные зачинщики всех смут, их нужно ослабить любой ценой. Пусть у этого дома, если повезет, не останется наследников. Тем более Орлеан – первый в очереди на престол после Валуа: у самого короля братьев больше нет, у его отца братья были, но наследников не оставили, значит, надо восходить к деду, Карлу Шестому Безумному, а его младший брат Людовик Второй Орлеанский как раз имеет потомство мужского пола и, что обидно, именно по мужской линии.

Если сделать регентом Жанну, то нет никаких сомнений, что на самом деле править при малолетнем наследнике престола станет ее муж, принц Орлеанский, а этого нельзя допустить. Если сделать регентом старшую дочь, Анну, то есть надежда, что у нее хватит ума и воли противостоять влиянию мужа и его родственников-Бурбонов.

Загадочные три недели

Двадцать третьего апреля 1464 года у короля Людовика Одиннадцатого родилась вторая дочь, которую назвали Жанной. Я уже упоминала, что некоторые источники указывают на ее хромоту и сутулость вследствие перенесенного в раннем детстве рахита. Это, так сказать, наиболее деликатная версия. Но существуют и другие.

Например, что Людовик испытывал такое отвращение к физическому недостатку дочери, что избегал любых контактов с девочкой и старался по возможности никогда ее не видеть. И потом придумал выдать ее за представителя Орлеанского дома.