Шпилькой по хамству

И что тебе не спится? Выходной же, никто не придет лупасить тебя пультом, чтобы включила «Лапунцель». Я лениво села на кровати и, не открывая глаз, поплелась в душ. Вспомнив о том, что, возможно, мы не одни в квартире, отбросила мысль о халате и решила одеться в брюки и блузку. Заглянув в кабинет Смирнова, услышала отборные ругательства в чей-то адрес, помахав рукой в знак приветствия и не дожидаясь ответа, сбежала на кухню, от греха подальше.

Присутствия домработницы не обнаружила. Наверное, выходной в воскресенье. Это и к лучшему, при ней я испытывала чувство неловкости. Включив музыку на своем телефоне и надев наушники, начала творить завтрак.

Я разбила яйца на сковородку, перемешивая белок на скворчащем масле, сделала очередное па и подпевала. В наушниках пела Мадонна. Задавая настроение пасмурному утру, ритмичная мелодия не давала моему телу расслабляться, пуская его в пляс с новой силой. Пританцовывая и повиливая попой, я раскладывала омлет по тарелкам, в эффектном подкате на носках по гладко отполированному полу оказалась у чайника и, с чувством распевая припев, разливала кипяток по кружкам.

Вместе с последними аккордами композиции звучно поставила чайник о столешницу и, откинув голову назад, раскинула руки в стороны, пародируя исполнителей, окончивших свое выступление на сцене. За спиной послышались аплодисменты. Одновременно поворачиваясь к зрителю и вынимая наушники, я с сожалением подумала о том, что стоило закончить свой тур по кухне еще около холодильника.

За столом вальяжно развалился Яр и, судя по позе, наблюдал уже давно, на лице была довольная широкая улыбка.

– Это было шика-а-арно! – издеваясь, растягивал он слова. – А что ты исполняла, стесняюсь спросить? – спросил со смехом.

Расставляя тарелки, я посмотрела на Смирнова таким убийственным взглядом, на какой только была способна. Как можно было не узнать Мадонну?

– Я предупреждала, что певица из меня так себе, – пробурчала я себе под нос.

Притянув к себе тарелку, мой непрошенный зритель споро закидывал омлет в рот и хохотал, бросая на меня взгляды.

– Не обижайся, Машуль, но, если бы ты пришла ко мне в кабинет и сразу решила исполнить что-либо а капелла, я, не раздумывая, подписал бы договор. Даже с утроенной арендной платой… А-а-ай.

Точно в цель попала запущенная мной конфета.

– Еще слово, и получишь зефиром, – пригрозила я, демонстрируя вазочку со сладостями, стоящую рядом со мной.

Смирнов замолчал, но по глазам было видно, что созрела шутка, и она срочно просила выхода. Аккуратно положив вилку на стол, он покосился на вазочку с зефиром и выпалил как на духу:

– Твое пение можно приравнять к самым бесчеловечным пыткам! – Сорвался с места и попытался скрыться на балконе.

Зефирный снаряд догнал обидчика, когда тот пытался проскочить в полуоткрытую дверь. Смирнов, изображая смертельное ранение, подволакивая ногу, шел с повинной обратно к столу.

– Прости, я не смог сдержаться. – С невинным взглядом и видавшем виды зефиром в руках плюхнулся на свой стул. Смачно откусив сладость, мужчина расплылся в улыбке.

– Фу-у-у, он же валялся на полу.

– И не только. Еще ты им попала мне прямо в… – Он указал пальцем на свою пятую точку.

– А раньше я тебя считала серьезным человеком, – приложив ладонь ко лбу, я театрально сокрушалась.

– Добрый день, Ярослав Витальевич и Мария Викторовна, – эта простая фраза удивила и застала нас врасплох. В дверном проеме с пакетами в руках стояла улыбающаяся Елена.

– Добрый день, Елена, – словно ученики на уроке, одновременно произнесли мы приветствие.

Оказавшись вне поля зрения Елены, которая раскладывала продукты по полкам, я издевательски передразнивала Яра, изображая, как он отклячивает попу, демонстрируя, куда ему попал зефир, давилась от смеха и старалась допить чай, не поперхнувшись. Он же включил режим «господин Смирнов» и сигнализировал мне глазами, чтобы я прекратила паясничать, отчего мне становилось еще веселее.

***

– Ну что, готова к экскурсии по главным достопримечательностям столицы? Много не успеем, но Кремль точно посмотрим, Воробьевы горы, храмы там всякие… – пристегивая меня ремнем безопасности, тараторил Яр. – Погодка сегодня, конечно, так себе.

– Я и сама могу, – попыталась возмутиться я.

– Можешь, но мне нетрудно. – Справившись с ремнем, Смирнов захлопнул дверь машины перед моим носом.

С недовольным видом я проводила его взглядом до водительского сиденья.

– Что за пунктик насчет ремня? – не выдержав спросила, пока Яр заводил автомобиль.

– Это не пунктик, это безопасность. Вылетел как-то один орел на встречку и хорошенько впечатался нам в лоб, я пристегнут был и отделался синяками, а вот Лёню знатно помотало по салону. Две недели ему апельсины в больницу носил.

– О-о-о, и что с орлом?

– Да ничего, орел был высокого полета.

– Выше тебя?! – Я с удивлением подняла брови.

– Угу, – усмехнулся Смирнов, – но в больничке вместе с Леней повалялся.

Разглядывая стайку статных девиц на остановке, я решилась спросить:

– Я вчера наблюдала и не смогла понять, как Леня с Барби нашли что-то общее?