Читаем Шпион и лжец полностью

Шпион и лжец

Мы не отрываясь таращимся на экран. Через определённые промежутки времени он гаснет, потому что срабатывает автоматический таймер, и Верней нажимает клавишу, возвращая изображение. Когда я совершенно, абсолютно, стопроцентно уверен, что десять минут прошли, я смотрю на часы.

Шесть минут.

Верней полностью сосредоточен на экране, ручка застыла над блокнотом.

Поначалу я пытаюсь сдерживать зевоту, но это безнадёжно. Я зеваю и зеваю. Казалось бы, это должно быть заразно, но Верней ни разу не зевнул. Может, дело в кофе.

Когда я уже почти засыпаю, Верней говорит:

– Смотри!

Он тычет меня локтем под рёбра, и я чуть не падаю со стула, выбивая ручку из рук Вернея. Ручка падает, я наклоняюсь за ней и со всей дури бьюсь башкой о стенку. Поднимаюсь, держась за лоб.

– Ты пропустил! – говорит Верней. Он выдёргивает у меня ручку и что-то строчит в блокноте. Хватает меня за запястье, смотрит на мои часы и бормочет: – Четыре пятьдесят одна.

– Что? – спрашиваю я. – Четыре пятьдесят одна что?

– Это был он. Мистер Икс.

– Да ну.

– Ну да.

– И что он делал?

– Он открыл дверь ключом и вошёл в здание.

– А. Ну логично. А в чём он был? В чёрном? И с чемоданами?

– Конечно в чёрном. Я же тебе говорил, он всегда

в чёрном. На этот раз он без чемоданов, но вид у него был…

Я жду, потом не выдерживаю:

– Вид у него был – какой?

Верней несколько раз щёлкает ручкой и наконец отвечает:

– Конспиративный.

– Конспиративный, – повторяю я.

– Это значит «таинственный».

– Я знаю, что это значит.

– Не огорчайся, – говорит Верней. – Ты ведь только учишься.

Я вспоминаю, как Карамель сказала, что поход в пиццерию занял у нас с папой сорок три минуты. Крошечная малявка может сидеть перед этим экраном не засыпая. А я не могу.

И тут меня осеняет.

– А откуда Карамель узнала, что мы с папой вчера ходили в пиццерию? – спрашиваю я у Вернея. – Мы ведь не приносили пиццу домой. Мы ели в «Де Марко».

Он смотрит на меня задумчиво.

– Хороший вопрос. Давай спросим у неё.

– Да ладно, я не в смысле…

– Карамелька!

Ровно через две секунды Карамель возникает перед нами. На случай если Верней вздумает меня экзаменовать, мысленно отмечаю, что она снова переоделась: джинсовый комбинезон (карманы спереди и сзади), зелёная футболка с длинным рукавом и всё те же поросячьи тапки.

– Как ты узнала, что Джордж с его папой вчера ходили в пиццерию? – спрашивает Верней.

– Стаканчик, – отвечает она.

Он кивает.

– В смысле? – спрашиваю я.

– Дело в стаканчике, – говорит Верней. – У тебя был в руках стаканчик? Или, может, у твоего папы?

И тут я вспоминаю, что у папы был лимонад в стаканчике из «Де Марко», и он как раз допивал его по дороге домой. Когда мы входили в холл, стаканчик почти наверняка был у него в руке.

– Ты что, точно помнишь, как выглядят стаканчики из «Де Марко»?

Она пожимает плечами:

– Я же всю жизнь туда хожу.

– Я тоже, – говорю я.

– Тогда закрой глаза, – говорит мне Верней. – Разве ты не знаешь, какие у них стаканчики?

Я закрываю глаза.

– Белые, – говорю, – с надписью… типа «Хорошего дня!» или что-то в этом духе.

– «Спасибо, приходите ещё!» – поправляет меня Карамель.

– Точно! «Спасибо, приходите ещё!». Написано по спирали. Красно-зелёными буквами, да?

Карамель аплодирует мне и удаляется в свою комнату. Наверно, пошла переодеваться.

Верней одобрительно кивает:

– Ты уже начинаешь мыслить по-нашему.

Похоже на то, думаю я.

Пора идти делать домашку. Верней провожает меня по коридору к двери.

– Верней?

– Да?

– Кто такой Голубь?

– Мой брат.

– А он дома?

– Нет. Его никогда нет дома. Ладно, давай, до следующего собрания.

– И когда оно будет?

– Я выйду на связь.

Тут я вспоминаю:

– Верней!

– Да?

– Как ты вчера попал в мою комнату?

– А, ты об этом. Мне это свойственно. То появлюсь, то исчезну.

Я молчу.

– Погоди… тебя это напрягло?

– Типа того.

– Понял. Это не повторится.

Я улыбаюсь:

– Спасибо.

Я никак не могу найти транспортир, чтобы сделать геометрию. Я иду в папину комнату, заглядываю в шкаф, куда он впихнул все рисовальные принадлежности из своего рабочего кабинета, который был у нас дома за кухней. Дёргаю за шнурок, чтобы включить свет, и мне сразу бросается в глаза мамина рабочая форма. Она сложена аккуратной стопкой, идеальными папиными квадратиками, на самом верху – бейдж с маминым именем. Ну их, эти уроки, решаю я и заваливаюсь на диван – смотреть с сэром А «Самые смешные домашние видео Америки».

Когда папа приходит домой, вид у него измочаленный. Мы заказываем пиццу из плохой пиццерии, с желтоватым сыром. Я говорю, что познакомился с мальчиком из нашего дома, потому что знаю, что это поднимет папе настроение. И не ошибаюсь.

Телефон звонит несколько раз, и каждый раз папа уходит к себе и ведёт разговоры за закрытой дверью. Наверно, очередной потенциальный клиент.

Я оставляю маме записку из фишек для «Скрэббла»:

ЖАЛЬ У ДЕ МАРКО НЕТ ДОСТАВКИ

ЛЮБИ МЕНЯ