Шпион на миллиард долларов

Все шло хорошо, но Ховарду было скучно. Он слишком много пил и ссорился из-за этого с Мэри. Он тосковал по заграничным поездкам. В 1979 году он заполнил анкету на вакансию в ЦРУ. Ему было двадцать восемь, он объездил много стран, у него были способности к языкам, среди его предков были испанцы, он работал в ряде коммерческих компаний. ЦРУ тогда стало шире смотреть на отбор кандидатов и рекрутировать, по традиции, не только выпускников “Лиги плюща” — управление пыталось конкурировать с частными компаниями за лучших и умнейших молодых людей. Ховард прошел серию экзаменов и проверку службы безопасности. В декабре 1980 года ему предложили позицию в секретной службе. Он интересовался экономикой и надеялся получить приятную работу в Европе — например, собирать экономические разведданные в Швейцарии{307}.

Ховард прибыл на службу в штаб-квартиру ЦРУ в январе 1981 года и прошел стандартный тест на полиграфе. Он признал, что употреблял алкоголь, а также кокаин и марихуану в Латинской Америке, но это не стало поводом для дисквалификации. Его только предупредили, что он больше не должен употреблять наркотики или он будет отчислен. Вскоре Ховард с головой погрузился в занятия по базовой программе подготовки. Планировалось, что первое его задание будет в Европе, в Восточной Германии.

В феврале 1982 года ему внезапно предложили место в Москве. Почему это произошло, не ясно. Журналист Дэвид Уайз предполагал, что другой кандидат вышел из игры, а Ховард был в состоянии быстро его заменить{308}

. Ховард, по его собственным словам, “никогда не проявлял никакого интереса” к Советскому Союзу, но принял назначение, решив, что для него это будет “прыжок по карьерной лестнице в ЦРУ”{309}. Он начал изучать русский в Джорджтаунском университете и по субботам ездил в штаб-квартиру ЦРУ, где читал переписку с резидентурой.

Ховард работал в “советском” отделе с 7 февраля 1982 года по 30 апреля 1983 года. У него был доступ к ежедневным оперативным телеграммам из московской резидентуры, в которых Толкачев обозначался как “Сфера”. Неизвестно, смог ли Ховард узнать настоящее имя Толкачева. Однако он стоял “на очереди” в Москву, готовился к работе с Толкачевым, так что, возможно, подробнее изучил материалы операции, в том числе письмо Толкачева 1978 года, в котором тот рассказывал о себе и своей профессии{310}.

Мэри также устроилась на работу в ЦРУ и прошла учебные курсы. В Москве ее задачей было бы прикрывать оперативные вылазки Ховарда — преимущественно отслеживать появление наружных наблюдателей. Оба прошли интенсивную подготовку по работе в “запретных районах”, научились обнаруживать наблюдение КГБ и уходить от него. Курс предполагал много недель непростых упражнений на улицах Вашингтона. Специальные агенты ФБР играли роль групп наблюдения КГБ и заставляли молодых оперативников оттачивать свои навыки. Милз, который вместе с женой прошел через такие тренировки поколением ранее, иногда участвовал в занятиях. Как-то он наблюдал за Ховардом и отметил, что тот слишком медлителен. Мэри же выглядела робкой и напуганной. Упражнение, в ходе которого вооруженные агенты ФБР изображали группу захвата КГБ, довело Мэри до слез.

Ховарда также учили спускаться в люк и обслуживать “коленчатую трубу” — подземное прослушивающее устройство в окрестностях Москвы. Во время учебы нужно было пройти 16 километров с 15-килограммовым рюкзаком, чтобы воспроизвести в деталях процесс скрытной замены датчика. Обычно во время подготовки рюкзак набивали камнями, но Ховард сжульничал и затолкал туда картон. Инструкторы узнали об этом случае, но тогда не доложили о нем начальству.

Ховарда и его жену обучали приему избавления от слежки с помощью “Джека из коробочки”, они практиковались выпрыгивать из автомобиля в нужный момент. Ховард репетировал свой прыжок на газоне около Центра Кеннеди в Вашингтоне{311}.

К началу 1983 года Ховард уже был на полпути в Москву. Чтобы подкрепить свою легенду — он должен был работать сотрудником бюджетного отдела посольства США, — он прошел учебный курс для дипломатов за счет Госдепартамента. Он получил документ, подписанный президентом Рейганом и госсекретарем Джорджем Шульцем, датированный 11 марта 1983 года и подтверждавший, что Ховард — новоиспеченный сотрудник дипломатической службы США. В том же месяце родился его первый сын, Ли. Паспорта всей семьи выслали для получения многоразовых дипломатических виз в Советский Союз. Им предстояло выехать в Москву в конце июня. В московской резидентуре Ховард должен был стать глубоко законспирированным агентом. Его выбрали в том числе потому, что он был молод и “чист”, а значит, в КГБ не должны были обратить на него особого внимания{312}.