Шпион в Юрском периоде

Г. И. Гуревич (26.VII.88): “В обойму тогда входили Казанцев, Немцов и Охотников. Самым процветающим был Немцов. “Немцов вездесущ, как господь бог”, — сказал мне как‑то Казанцев. Самым характерным — Вадим Охотников. Профессиональный изобретатель, он и писал о том, как интересно изобретать. Его “Пути–дороги” — о том, как строили дороги, плавя грунт. Построили и прекрасно!.. А главный сборник его — “На грани возможного”… Охотников сам полный был такой, больной сердцем, на машине ездил за город, чтобы писать на свежем воздухе. Помню, как он рассказывал чистосердечно: “Вызвали нас в СП, говорят: “У вас в группкоме 350 человек, неужели нет ни одного космополита?” Ну, мы подумали, что люди вы молодые, инфаркта не будет, к тому же и в газетах вас обругали”. Потом он уехал из Москвы в Старый Крым, там и похоронен неподалеку от могилы Грина”.

***

Эх, Булгаков, если бы ты что‑нибудь понимал.

Еще в 30–х Александр Беляев заметил в одной из статей, что для романа о будущем (коммунистическом, понятно) необходим новый конфликт — “конфликт положительных героев между собой”. В 1962 году на московской встрече писателей–фантастов братья Стругацкие повторили практически те же самые слова. На их взгляд конфликты людей будущего — это “…борьба не добра со злом, а добра против добра. В этих конфликтах будут сталкиваться два или несколько положительных героев, из которых каждый убежден и прав по–своему, и в чистоте стремлений которых никто не сомневается. Они и в ожесточенных столкновениях останутся друзьями, товарищами, братьями по духу”.

Сравните это с цитатой из новогоднего интервью, данного братьями Стругацкими газете “Вечерняя Москва” (1964): “Двухтысячный год… Что будет характерно для человечества в то время?.. Во–первых, все международные конфликты будут решены. Во–вторых, во всем мире начнется наступление за человека в человеке, разные страны и государства будут использовать в этом отношении опыт, накопленный в СССР, а у нас работа по воспитанию людей нового уже завершится, исчезнут из жизни явления, которым соответствуют ныне понятия мещанства, обывательщины, мракобесия…”

Я привожу эту цитату 25 октября 1994 года.

Сегодня вторник, идет снег. Рубль продолжает падать, Чечня дерется.

Занятно думать, что к 2000 году у нас “работа по воспитанию людей нового уже завершится”…

Это я так.

Это просто о вреде прогнозов.

III

К концу 50–х заглохла космическая тема, обмелела до предела социальная струя в фантастике, сама фантастика превратилась в литературу прикладную, техническую. Если когда‑то фантасты, в меру отпущенного им таланта, пытались все‑таки лепить образ Нового человека — мятущегося интеллигента, гениального ученого–одиночку, великолепного инженера, конструирующего мечту, борца–патриота, побеждающего козни и заговоры мирового империализма, простого рабочего паренька, справляющегося как с многочисленными врагами народа, так и с непомерными горами Знаний, то теперь образ был как бы уже создан -

Простой Советский Человек!

— и как бы нечего было к нему добавить.