Шпион в костюме Евы

– Да, они мне говорили, – сказал полковник, вспомнив, что ребята звонили ему за секунду до того, как он увидел на снегу распростертое тело Чабрецова с пробитой головой. – Где он хранится?

– В лаборатории на кафедре, в специальном сейфе.

– Надо проверить, там ли еще калифорний, и организовать постоянное наблюдение. Кстати, известно, где Чен?

– Нет. Как сквозь землю провалился! – ответил Сергеев.

Рязанцев задумался.

– Подожди-ка, – сказал он капитану, – проверка наличия калифорния наверняка спугнет сообщника Ли Миня на кафедре. Надо сделать это очень осторожно. Пусть этим завтра утром займутся Олег и Николай. Ночью просто наблюдайте, утро уже скоро.

– А сообщник у Ли Миня точно есть?

– Убежден, что да. Поэтому Чен так поступил с Евой. Он думает, что решит свою проблему с калифорнием очень быстро. К тому же возникает вопрос, как он вообще узнал о его наличии на этой кафедре? В общем, почти наверняка сообщник есть, а возможно – и не один.

– Олег и Николай сказали мне, что информация об искусственном элементе нигде не светилась. Именно для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, которое может вызвать проблемы. Из того количества, что хранится на кафедре, можно сделать полсотни ядерных бомб, каждая из которых поместится в свинцовую спичечную коробку, но взорвется с невероятной силой. Этот калифорний – результат промышленной мощи Советского Союза, сейчас такое количество искусственного элемента изготовить невозможно ни технически, ни финансово.

– Наблюдайте, – сказал Рязанцев, – будем надеяться, что калифорний еще изъять не успели.

– Есть, – сказал Сергеев и отключил связь.

Рязанцев вновь принялся копать, расширяя проход.

Люда остановилась перед подъездом. На третьем этаже, в доме, где она раньше жила в статусе жены Селедкина, горел свет.

– Да, он там, – негромко сказала Чайникова.

Девушка подошла вплотную к дому, увязая в глубоком снегу, и посмотрела наверх. Стену дома плотно увивал виноград. Люда сняла перчатки, засучила рукава, а потом быстро, как обезьяна, полезла вверх.

Она легко преодолела первый и второй этажи, но дальше у нее возникли проблемы: виноградные лозы стали слишком тонкими, качались под ее весом и грозили оборваться. Люда продвигалась вверх осторожно, сантиметр за сантиметром, пытаясь как можно плотнее прижиматься к холодной стене.

– Ну еще чуть-чуть! Еще капельку! – прошептала девушка.

Она была уже в полуметре от края балкона третьего этажа, когда шаткая опора под ее ногами затрещала. Ноги Чайниковой потеряли опору, и она повисла в воздухе, удерживаясь только руками. Девушка изо всех сил пыталась зацепиться за что-нибудь ногами, морозный воздух обжигал ее легкие, пальцы резали тонкие ветки. Наконец Люде удалось отыскать опору, и она снова двинулась вверх, с трудом пытаясь отдышаться. Еще через минуту Чайникова добралась до края балкона и тихонько перелезла на него. В большой светлой комнате, гостиной, вся обстановка которой была ей до боли знакома, стояли трое – невысокий худощавый мужчина восточной наружности, женщина лет сорока в пальто неброского цвета и ее бывший муж Леня Селедкин.

При виде любимого мужчины сердце Люды заколотилось, как сумасшедшее. Женщина в комнате тем временем поставила сумку на ковер. Темноглазый мужчина, который, как поняла Чайникова, и был тем самым опасным террористом, о котором говорил ее бывший муж, подался вперед. Его глаза алчно блестели. Селедкин же, напротив, подался назад, испуганно закрывая руками причинные места.

«Боится радиации», – поняла Люда.

Селедкин двигался боком прямо к балкону. Открытой была только форточка. Не теряя ни секунды, Чайникова подошла к ней, просунула руку, полускрытую от наблюдателей в комнате шторой, свисающей с карниза, и повернула ручку стеклопакета. Она знала, что ленивый Селедкин никогда не закрывает оба замка – только верхний. Так и оказалось. Окно бесшумно приоткрылось. Леонид Иванович заметил это краем глаза и аккуратно засеменил в сторону своей спасительницы, полный самых радужных надежд.

– Что это?!! – вдруг загремел Чен, поднимая голову от чемодана. – Что вы мне принесли? Где калифорний?!

Селедкин вздрогнул и остановился. Люда отпрянула от окна и присела. Кондрашкина вытаращила глаза. В чемодане лежала большая пачка бумаги.

– Это диссертация новозеландского ученого, – пролепетала Вероника Гавриловна, – если вы хотите защититься, вам нужно только перевести ее, и все! Вы же на это намекали?

Чен тряхнул головой. Это был неожиданный провал. Он был уверен, что калифорний уже почти у него в руках, а тут вдруг оказалось, что цель по-прежнему далека. Его маленькие темные глазки, еще недавно полные алчности, теперь налились страшной бычьей яростью.

– Дура! Убью! – закричал Ли Минь, выхватывая пистолет.

Вероника Гавриловна взвизгнула и бросилась удирать по коридору, а Селедкин в два прыжка достиг подоконника и щучкой выпрыгнул в окно, приоткрытое верной бывшей женой.