Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942

…Осужденному следовало встать рядом с вертикально стоящей доской с выдолбленной на уровне головы впадиной. В ту же секунду помощники палача опрокидывали его вместе с доской, которая была прикреплена на шарнирах и сразу же поворачивалась на девяносто градусов. Таким образом, осужденный моментально оказывался в таком положении, когда его голова попадала под нож гильотины. „Искусство“ помощников палача заключалось в том, чтобы заранее определить рост жертвы. Палач нажимал на кнопку. Нож со свистом опускался, голова осужденного падала в подставленную корзину. И палач с такой же торопливостью задергивал черный занавес, страшная картина исчезала. И опять от скрежещущего звука мороз продирал по коже. Став по стойке „смирно“, палач выкрикивал: „Господин прокурор, приговор приведен в исполнение!“»…

Другой свидетель экзекуций дополнил описание казни несколькими анатомическими подробностями:«…Поскольку приговоренных на эшафоте не привязывали, тело их в мгновения смерти бились в конвульсиях. Торс поднимался. Ноги сводила судорога, с них падали деревянные сандалии, из разрубленного горла кровь высокой дугой поднималась вверх и текла в специальный сток…»[91]

В целях придания процедуре казни большей «торжественности» организаторы заранее рассылали специальные пригласительные билеты в различные государственные и партийные учреждения. Так, в пригласительных билетах содержались упоминания о том, что «на месте казни партийное приветствие не отдается».

В обязательном порядке во время приведения смертных приговоров в исполнение присутствовали: член Верховного аппеляционного суда, прокурор, священник, чиновник Министерства юстиции, тюремный врач. Казненных помещали по двое в один деревянный ящик, дно которого было усыпано деревянными опилками. Цинизм и бесчеловечность германского «правосудия» дополнительно подчеркивались тем, что родственники казненных должны были оплатить затраты за совершение казни, включая оплату гробов, услуги врачей и т. д.[92].

В подчинении начальника первого отдела гестапо находилась специализированная автомобильная служба, призванная обеспечивать сотрудников Главного отдела гестапо и Службы безопасности автотранспортом. Долгое время гараж службы располагался по улице СА-штрассе (ул. Фрунзе в Калининграде) недалеко от Королевских ворот, но после начала бомбардировок города в 1944 году оставшиеся автомобили были перемещены в гараж по Хоймаркт (ул. Барнаульская), реквизированный к тому времени для нужд специальных органов[93].

Одним из наиболее результативных установлений гестапо в Восточной Пруссии являлся отдел в городе Тильзите (Советск), в своей практической деятельности замыкавшийся на Главный отдел гестапо в Кёнигсберге, но находившийся в непосредственном подчинении у начальников полиции безопасности и СД Гумбиненского округа. Располагался отдел в здании бывшей полицейской школы. Здание сохранилось до нашего времени, и сейчас в нем располагается Советский кинотехникум.

В октябре 1937 года начальником отдела гестапо в Тильзите был назначен Хейнц Грэфе, один из наиболее опытных сотрудников гестапо, впоследствии сделавший карьеру в центральном аппарате VI управления РСХА (внешняя разведка СД). С началом Великой Отечественной войны X. Грэфе стал одним из создателей так называемого «Предприятия Цеппелин» — головного органа внешнеполитической разведки Рейха на Восточном фронте. Он вошел в историю противоборства советских и германских спецслужб как организатор покушения на Сталина и других представителей высшего политического и военного руководства СССР[94].

Главную роль в исполнении замысла X. Грэфе должен был сыграть агент СД Петр Иванович Таврин (Шилов), которому было поручено совершение террористического акта с использованием специального оружия, так называемого «Панцеркнаке», представлявшего собой компактную модификацию «Фаустпатрона». Это оружие крепилось специальной манжетой к руке исполнителя и приводилось в действие нажатием контактной кнопки. Залегендирован Таврин был под руководящего сотрудника советской военной контрразведки, что, по замыслу организаторов, должно было способствовать созданию условий для осуществления акции. Для большей убедительности агент был снабжен оригинальными советскими орденами, включая звезду Героя Советского Союза. Операция была предотвращена захватом органами безопасности СССР главного исполнителя акции — П. Таврина (Шилова) и его помощницы Лидии Яковлевны Шиловой[95].

После перевода X. Грэфе в Берлин в 1940 году его место на посту начальника отдела гестапо в Тильзите занял Ханс-Йоахим Беме, которого затем сменил Вернер Кройцман.