«Шпионы Ватикана…»<br />(О трагическом пути священников-миссионеров: воспоминания Пьетро Леони, <br />обзор материалов следственных дел)

Тогда эти страдальцы были счастливы, что возвращаются домой, но там им пришлось узреть еще большие бедствия, чем раньше, когда большевики взялись за дело, чувствуя себя победителями и в полной безопасности.

Между могилами

Коммунисты превратили похороны в СССР в бездушную процедуру (исключения делаются только для своих «великих»). Но христиане по возможности сохраняют прекрасные старые традиции: за катафалком идет много народу, открытый до самого кладбища гроб убран кружевом и бахромой, засыпан цветами. К сожалению, священник, если он есть, так перегружен, что не может сопровождать процессию, но он благословляет горсть земли, которою посыпают покойного, опуская в могилу.

В День усопших 1944 года мы отправились на дальнее кладбище Одессы и там совершили по просьбе наших верующих необходимые заупокойные обряды. Что касается похорон в Одессе, то один случай запомнился мне особенно: умерла одна старая незамужняя прихожанка нашего храма. Когда умирает незамужняя, похороны и процессия должны быть особенно торжественными. Покойную одели в великолепное платье, которое было сшито заранее и отложено для похорон. Вдруг по окончании отпевания при последнем лобзании две прихожанки, вынув большие ножницы, начинают резать платье в длину, снизу доверху. В одну минуту прекрасное одеяние оказалось искромсано. «Что это? В чем смысл этого обряда?» — спрашиваю я в полном недоумении. Мне объясняют, что никакого мистического смысла в этой церемонии нет, она нужна, чтобы отбить у воров желание выкрасть одежду из могилы. Из тех же соображений, то есть оберегая могильный покой, никто в этой счастливой Стране Советов не вздумает хоронить усопшего с золотыми коронками.

Глава VIII. Епископ Сергий

Свет и тень

Вслед за советскими войсками в Одессу для управления епархией прибыл православный священник-монах: его направил патриарх Московский Сергий[64]. Я сразу же постарался установить контакт с духовным посланником советской столицы: мне действительно было очень любопытно посмотреть, какой дух царит среди священнослужителей этой, уже столько лет угнетенной Церкви.

Наступил новый и решающий момент, который позволял сделать прогнозы на будущее и понять, осуществятся ли Фа- тимские обетования относительно обращения России или нет. Тот факт, что снова открывались церкви, не давал еще права говорить об обращении России. Например, было известно, что церковная иерархия существовала и до войны, но она позорно скомпрометировала себя сотрудничеством с коммунистами. Более того, когда я был военным капелланом на Украине, я слышал, что вскоре после раздела Польши между Гитлером и Сталиным на территории, оккупированной советскими войсками, появились некоторые агенты НКВД, переодетые епископами.

Я был счастлив лично познакомиться с посланником патриарха Сергия. И казалось, что обрадовался не только я, поскольку и он заявил, что очень рад встрече с посланником Папы. Чистый, опрятный, без бороды, волосы собраны на затылке, а не висят по плечам. Он не был похож на монахов былых времен, волосатых и грубых. Был умен, умел красноречиво говорить о Святом Писании и о науке, о каноническом праве и политике. Прекрасными манерами и искусной дипломатией умел завоевать симпатию собеседников. Он принял меня очень любезно, говоря, что, хотя он и послан инспектировать православную церковь Одессы, все же интересуется и другими религиозными конфессиями.

Однако, как он сказал, его интерес к католикам проникнут особым чувством, поскольку они наиболее близки к православию. О Папе он говорил очень почтительно; по сути, он признавал первенство за Церковью Рима, допускал, что Римский понтифик является преемником св. Петра и верховным главой христиан. А относительно единения Церквей выказывал особое воодушевление. Оптимизм, с которым я вернулся в тот день домой, не пропал даже после повторных визитов, которые мы нанесли друг другу в дальнейшем.

В четверг 17 мая 1944 года он был у нас на обеде; его сопровождали двое священников. Это был праздник. День преодоления раскола казался близким; словно святая Русь пробуждалась и готовилась вернуться к подлинной вере св. Ольги и св. Владимира, святых Антония и Феодосия Киевских, кардинала Исидора…

Сергий Ларин (так зовут нашего главного героя) выказывал глубокое уважение к патриарху Московскому, своему тезке, который оказал ему большую честь, назначив его управлять целой епархией. Его голос дрожал, когда он вспоминал частную аудиенцию, которую Его Преосвященство дал ему перед отъездом в Одессу. Он превозносил до небес проявления веры среди солдат и даже офицеров Красной армии, перечислял случаи священнического призвания среди образованных людей — ученых, врачей, инженеров, которые носят рясу, совмещая свою профессию с новым призванием.