Шрам

Единственный, кого она знала по имени, был Флорин Сак. Тот факт, что на «Терпсихории» она была наверху, а он – внизу, она была свободной, а он – узником, исключал, как считала Беллис, всякую надежду на доверие между ними, хотя ей и казалось, что он – человек открытый. Он был одним из тех, кто предпринимал слабые попытки включить в общий разговор и ее. Беллис никогда не была так близка к армадскому обществу, как теперь. Ей было позволено слушать истории.

Большинство из них касались секретов. Беллис услышала о цепях, болтавшихся под Армадой, древних цепях, укрытых на многие десятилетия, потребовавших долгих лет работы и столько металла, что хватило бы не на один корабль. «Задолго до того, как Любовники решили, что делать с этими цепями, – сообщил один из рассказчиков, – такие попытки уже были».

Добычей рассказчиков стал и Утер Доул.

«Он происходит из земли мертвецов, – заговорщицким тоном сказал однажды кто-то из них. – Старина Доул родился больше трех тысяч лет назад. Это он стоял у истоков Волхвосстания. Он родился рабом в империи Призрачников, но ему удалось похитить этот меч – Всёмогущий, освободиться и разрушить империю. Он умер. Но он – великий воин, лучший боец, которого знал мир. И он стал единственным, кто смог пробиться назад из мира теней, вернуться в мир живых».

Слушатели добродушно посмеивались. Они, конечно же, не верили, но, с другой стороны, не знали, во что верить, когда речь заходит об Утере Доуле.

Сам Доул проводил свои дни незаметно для всех. Если он и искал чьей-то компании, если он и мог кого-то назвать своим другом, то разве что Хедригалла. Аэронавт-какт и воин из числа людей нередко тихо разговаривали в углу комнаты. Они переговаривались короткими фразами, вполголоса, словно стыдясь своей дружбы.

Был еще только один человек, с кем Утер Доул был готов проводить свое время, с кем он разговаривал, – Беллис.

Она довольно быстро поняла, что, казалось бы, непреднамеренные встречи, любезности не были случайными. Доул нерешительно, обходными путями пытался завязать с ней дружбу.

Беллис не могла его понять и не пыталась предвосхитить его поступки. Она доверяла себе, полагая, что сладит с ним. И хотя чувство опасности оставалось всегда, какая-то ее часть радовалась этим встречам – официальной атмосфере и ощущению легкого флирта. Это даже и на кокетство не было похоже. Она не желала жертвовать своим достоинством в угоду жеманной двусмысленности. Но ее тянуло к нему, и она корила себя за это.

Беллис вспоминала Сайласа. Не с чувством вины или свершенного предательства – от одной только мысли об этом она презрительно поджимала губы. Но она помнила, как Сайлас привел ее в цирк гладиаторов – посмотреть на Утера Доула. «Вот это-то и встанет на нашем пути к бегству», – сказал он ей тогда, и она не могла позволить себе забыть эти слова. «Ну почему, – спрашивала она себя, – ты идешь на риск и проводишь время с Доулом?»

В глубине сумочки она ощущала вес коробки, которую вручил ей Сайлас. Она остро осознавала, что у нее еще есть дело на этом острове (дело, которое ей скоро придется осуществить). И это сталкивало ее лицом к лицу с Доулом.

Беллис понимала, почему она не пресекает этих разговоров. Редко она оказывалась в обществе человека, который умел бы держать под контролем свою реакцию на окружающий мир и ответную реакцию мира так же прочно, как она. Одним из таких людей был Утер Доул. Поэтому-то они и уважали друг друга. Просто и неулыбчиво говорить с кем-то, кто обращается с тобой так же, как ты с ним; большинство людей, столкнувшись с таким ее отношением, тут же стушевались бы, но только не он. То же самое было действительно и для другой стороны – редкий случай, доставляющий удовольствие.

Беллис хотелось бы посмотреть вместе с ним на город ночью. Постоять с ним на балконе. Пройтись по улочкам, засунув руки в карманы.

Но вместо этого они торчали в маленькой комнатке, примыкавшей к центральному залу. Они стояли у одного из узких окон, и Беллис болезненно кривилась от расцветок горной породы. Она жадно взирала на маленький клочок черного неба.

– И вы все это понимаете? – спросила Беллис.

Доул двусмысленно качнул головой.

– Достаточно, чтобы знать: они уже близки к решению, – неторопливо сказал он. – У меня совсем другая специализация. После них свои исследования начну я. Ваша работа скоро переменится. Вас попросят обучать Аума соли.

Беллис моргнула, а Доул кивнул, подтверждая свои слова.

– В самхерийском и кохнидском законодательстве есть дыра. Мы не несем никаких новых знаний на остров, но мы забираем с собой Аума.

«Конечно же», – подумала Беллис.