Шри Ауробиндо. О себе

Вопрос: Я искренне сожалею, что вызвал непонимание по важному вопросу. Но прежде, чем моя «деревянноголовная» аргументация прикажет долго жить под ударами вашей кузнечномолотной, мне хочется крикнуть Фемистокловское: «Ударь, но выслушай». Пожалуйста, постарайтесь понять, что я что-то понял неправильно. Вот что вы написали: «treason» везде, конечно, читают как «tr-ez’n», но это его не делает односложным, так как во всех подобных словах там есть отчетливый призвук гласного, который я на письме передаю апострофом; то же самое в «poison». Думаю, что меня сбило с толку слово «читают» – как будто бы вы имели в виду, что эти слова не односложны только в поэтическом прочтении. Но действительно ли я даю неверную оценку и Чемберсу и Фоулерам, когда логически умозаключаю, что, поскольку словарь, не имеющий своей единой системы, не словарь и поскольку авторы не указывают абсолютно никаких различий в произнесении ряда слов: «prism», «realm», «rhythm» и т. д. и другого ряда: «treason» и «poison», то они, безусловно, дают нам понять, что все эти слова односложные? Если Чемберс, который дает «vizhun», но «trezn» и «poizn» как «relm» и «rithm», ждет, что мы поймем, будто в прочтении двух последних пар есть какая-то разница, то по-моему, такое ожидание, напрочь лишенное логики, «обессловаривает» его труд напрочь. Они с Фоулерами могут и не утверждать – хладнокровно и в жесткой формулировке, – будто «treason» и «poison» односложные слова, но сам вид этих слов в словарях – от которого стынет кровь – куда более убедительно, чем любая формулировка, показывает, что их следует отнести к той же категории, в какой находятся «realm» и «rhythm». Кроме того, что могло бы им помешать изобрести какой-нибудь значок, вроде вашего «’», чтобы отметить разницу в произношении? Мой грех оказался в том, что я, однажды полюбив логику, не стал вникать в суть ее построений здесь, где она пропечатана на титульном листе заглавными буквами, а потом видна по всей книге в виде унифицированной системы правописания и транскрипции. Отелловская страстность этой моей любви завела меня в бездну ошибок, но тут уж виной Ягоистическая «немотивированная злобность» лексикографов! Я благодарен вам за то, что вы освободили мой ум из-под власти самопровозглашенных Пап. Я принял вашу аргументацию: я тоже понял, что, когда эти Фоулеры и им подобные начинают урезать язык, то на кону оказывается красота языка. Вы-то в крайнем случае могли бы перейти на санскрит, французский или бенгальский, а мне без английского пришлось бы стать немым как могила.