Вопрос:
Ответ: Я не знаю, какие книги вас заинтересуют, и сам теперь так далек от книг, что забыл все имена. Если вы еще не читали Вивекананду, можете почитать его или любые книги, которые давали бы представление о школах Веданты и Санкхьи. Есть «Восточные огни» Махендры Сиркара. Насколько я понимаю, вас интересует индийская философия?
Вопрос:
Ответ: Мне он всегда казался чрезвычайно сухим. Это чисто ментальная философия, в отличие от Платона.
Книга Джеймса[313]
действительно очень интересная. Я ее читал давно и сейчас не помню ничего, кроме того, что было очень интересно и что это далеко не ординарная книга такого рода, в ней есть множество ценных соображений.Боюсь, я потерял всякий интерес ко всем таким умозрительным построениям; я занят сейчас слишком серьезными делами, чтобы тратить время на сомнительное теоретизирование. Я ничего не имею против того, чтобы вы с триумфом отстаивали свою точку зрения и свергали догмат материалистической науки с трона, который он занимал на протяжении полувека, с высоты своей победно запрещая всякую мысль, выходящую за пределы его собственных узких рамок, клеймя ее как многословную метафизику, мистицизм или фантазию. Безусловно, если в материальном мире могут существовать одни только материальные энергии, то это означает, что на земле нет и не может быть места для божественной жизни. Одна метафизическая «ловкость ума» (можно и так назвать) не сумела отстоять ее перед натиском научного отрицания и незыблемого здравого смысла. Я как-то подумал, что многие даже из ученых умов Континента[314]
давно вынуждены признать, что наука больше не может претендовать на знание того, что реально, а что нет, что у нее нет такого инструментария, что она умеет лишь исследовать и описывать способ, причины и процессы действия материальной Силы на физическом плане. Это поле осталось открытым для более высокого осмысления и понимания, для духовного опыта, даже для мистицизма, оккультизма и всех тех направлений мысли, признанных полной бессмыслицей, в которые уже почти никто не верил. Таково было положение дел, когда я жил в Англии. Если этому суждено повториться или если Россия с ее диалектическим материализмом станет мировым лидером, что ж, значит, это судьба, которой следует подчиниться, а божественной жизни придется еще подождать, возможно, до следующего тысячелетия. Но идея сделать один из наших периодических журналов ареной борьбы подобного рода мне не по душе. Вот и всё. Я пишу сейчас, находясь под впечатлением от одной из ваших первых статей на эту тему, поскольку не успел подробно ознакомиться с более поздними; осмелюсь сказать, что более поздние ваши статьи наверняка убедительны, и, прочитав их, я пойму, что неправ и что только упрямый мистик может до сих пор верить в победу Духа над Материей, которую я рискую считать возможной. Но я и есть тот самый упрямый мистик; так что, если бы я разрешил вам обнародовать свою точку зрения на предмет в одном из наших периодических изданий, я принял бы на себя обязательство вернуться к теме, к которой потерял интерес и, следовательно, желание писать о ней, с тем чтобы восстановить свою позицию, и вынужден сражаться с претензиями материалистической Науки на право вынесения решения по этим вопросам, где она не имеет ни исследовательского инструментария, ни возможности принимать сколько-нибудь значимые решения. Возможно, в ответ на победное «отрицание материалиста» мне пришлось бы практически заново переписать «Жизнь Божественную»! Это единственное объяснение своему долгому, разочаровавшему вас молчанию, какое я могу дать, если не считать полного отсутствия у меня времени на решение подобных вопросов.Не понимаю, почему Х. ждет, чтобы я склонился перед критикой Бертрана Рассела[316]
.