Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – II

К этим вопросам Махатма подходит скорее с христианских позиций, а не с традиционных индуистских —для христианина самоуничижение, смирение, отречение от высокого положения в обществе во имя служения человечеству или Божественному являются духовными добродетелями и самым благородным уделом души. Такой подход не признает иерархию каст; Махатма допускает существование каст, но только при условии их равенства перед Божественным – уборщик мусора (Bhangi), исполняющий свою дхарму, ничем не хуже брамина, исполняющего свою, иными словами, признаются функциональные, но не иерархические различия между кастами. Но по сути это лишь два различных подхода, каждый из которых имеет свое обоснование и свою логику. Разум же, принимая какую-то одну точку зрения, полагает, что только она одна и верна, хотя на самом деле отражает лишь один из аспектов реальности. Действительно, все виды труда равны перед Божественным, а внутри каждого человека пребывает один и тот же Брахман – такова одна истина, но уровень развития сознания людей различен – это другая истина. Конечно, идея о том, что нужно обладать особыми заслугами (puṇya

), чтобы родиться в касте мусорщиков, – это одно из тех чрезмерных преувеличений, которые очень характерны для учения Махатмы и которые производят столь сильное впечатление на умы его слушателей. Смысл этой идеи заключается в том, что работа мусорщика столь же необходима обществу, как и труд брамина, но поскольку эта работа неприятна, нужно обладать особыми героическими духовными качествами, чтобы избрать ее добровольно. Он считает, что душа, избравшая рождение в теле мусорщика, призвана к героическому служению, и получает она такое рождение как награду за прошлые добродетельные поступки – но все это навряд ли соответствует действительности. На определенном этапе развития общества уборка мусора действительно необходима – это одна из тех насущных потребностей, без которых общество не могло бы существовать, без которых было бы невозможно и его культурное развитие, включающее в себя и деятельность браминов. Однако очевидно, что для прогресса человеческого общества, учитывая его первоначальное инертное состояние, культурное развитие имеет большую ценность, чем обслуживание физических потребностей; более того, это развитие в конечном счете может значительно снизить необходимость в работе мусорщика и даже, благодаря научным изобретениям, привести к ее полному исчезновению. Но я думаю, что Махатма не согласился бы с таким бы решением вопроса, поскольку он противник механизации и приверженец простой жизни, от которой уводит применение техники. Как бы там ни было, утверждать, что жизнь мусорщика выше жизни брамина и что она является наградой за особую праведность, неверно. С другой стороны, традиционное представление о том, что один человек выше другого, потому что рожден брамином, – столь же ошибочно и несправедливо. Образованный или духовный человек, рожденный в касте париев[51]

, более высок с точки зрения божественных ценностей, чем меркантильный и бездуховный или грубый и невежественный брамин. Конечно, рождение в том или ином сословии играет определенную роль, но главная ценность человека заключается в нем самом и определяется степенью развития его души, тем, насколько она проявлена в индивидуальной природе.

* * *

У жертвоприношения всегда есть моральная и психологическая ценность. Ценность эта всегда одна и та же, независимо от причины, по которой совершается жертвоприношение, если, конечно, человек приносящий жертву, верит в истину, справедливость или правоту своего дела, иными словами, придает ему особую значимость. Если же человек знает, что приносит жертву ради неправого и недостойного дела, то все зависит от мотива и духа, в котором совершается жертвоприношение. Бхишма, сознательно идя на смерть[52]

ради дела, которое он считал несправедливым, действовал, подчиняясь чувству личного долга. В прошлом так поступали многие, а моральная и духовная ценность их поступков состоит в благородстве их мотивов, независимо от дел, в которых они участвовали.

Что касается второго вопроса относительно смысла слова «жертва», то человек ничем не жертвует, если отказывается от того, что не ценит. Исключением будет только тот случай, если ему придется претерпеть лишения, нарушить социальные запреты, подвергнуться общественному осуждению или как-то иначе заплатить за свое освобождение. Тем не менее могу сказать, что, даже не будучи бессердечным и равнодушным, человек может быть настолько захвачен духовным призывом или стремлением участвовать в великом деле на благо человечества, что по сравнению с этим семейные и другие узы уже ничего для него не значат и он с радостью готов все оставить, не чувствуя душевных мук и угрызений совести, чтобы следовать указаниям Голоса свыше.