Шри Ауробиндо. Тайна Веды

yena mānāsaś citayanta usrā vyuṣṭiṣu śavasā śaśvatīnām ǀ

sa no marudbhirvṛṣabha śravo dhā ugra ugrebhiḥ sthaviraḥ

sahodāḥ ǁ

5. Ты, благодаря кому движения ума становятся сознательными и светоносными[75] с рассветами, благодаря яркой силе[76]

непрерывающихся Зорь, о Бык стад[77] , утверди в нас с помощью Марутов вдохновенное знание – с помощью их в их силе ты силен, тверд и даруешь мощь.

tvaṁ pāhīndra sahīyaso nṝn bhavā marudbhiravayātaheḷāḥ ǀ

supraketebhiḥ sāsahirdadhāno vidyāmeṣaṁ vṛjanaṁ jīradānum ǁ

6. Ты, о Индра, защити Силы[78] в их умноженной мощи; усмири свой гнев, направленный против Марутов, ибо ими, в исполненности силы твоей, поддерживаются те, у кого правильные восприятия. Да обретем мы стойкое побуждение, которое принесет нам быстрый прорыв.

Комментарий

В продолжение беседы Индры и Агастьи этот гимн есть мольба Агастьи об умилостивлении Марутов, поскольку он прервал жертвоприношение им по требованию более могущественного божества. Косвенным образом гимн связан по мысли с гимном 165 из той же первой мандалы, с беседой Индры и Марутов, в которой заявлено верховенство Господина Небес, а сонмы этих менее значимых сияющих божеств признаются в качестве подчиненных сил, которые наделяют людей устремленностью к высшим истинам, принадлежащим Индре. «Давая энергию вашего дыхания их мыслям яркоцветным, станьте в них побудителями к познанию моих истин. Всякий раз, как вершитель деяний готовится приняться за труд, а разум мыслителя творит в нем нас, о Маруты, направляйтесь непременно к этому озаренному провидцу», – приказывает Индра подчиненным ему божествам в заключение беседы.

Эти стихи с достаточной ясностью устанавливают психологическую функцию Марутов. Маруты, в полном смысле, не есть боги мыслительного процесса, скорее они боги энергии; тем не менее, именно в уме их энергии приобретают действенность. Для несведущего арийского богопочитателя Маруты были силами ветра, бури и дождя; чаще всего они ассоциируются с образом бури, о них говорят, как о Рудрах, яростных и порывистых, – это имя они разделяют с богом Силы, с Агни. Хотя подчас Индра и описывается как старший из Марутов, indrajyeṣṭho marudganaḥ, все же представляется, что вначале Маруты соотносились с Ваю, с Богом Ветра, который в ведийской системе является Владыкой Жизни, вдохновителем того Дыхания или динамической энергии, именуемой Прана, которая в человеке проявлена в виде его витальной и нервной деятельности. Но это только часть их облика. Блистательность не менее характерна для Марутов, чем порывистость. Сияет все, что с ними связано, – они сами, их сверкающее оружие, их золотые украшения, их великолепные колесницы. Они не только посылают дождь, воды, щедрость небес, не только сокрушают все устоявшееся, чтобы расчистить место для новых движений и новых формаций, – эти функции они разделяют с другими богами, с Индрой, Митрой, Варуной, – но, как и эти боги, Маруты тоже являются соратниками Истины, творцами Света. И это то, о чем молит их риши Готама Рахугана: «О вы, обладающие блистающей силой Истины, проявите ее своим могуществом; пронзите ракшаса своею молнией. Скройте сокрывающую тьму, прогоните всех пожирателей, сотворите Свет, которого мы жаждем» (I.86.9, 10). А в другом гимне Агастья говорит им: «Они несут с собой сладость (Ананды) как вечное свое потомство и разыгрывают свою игру, блистательные в деяниях знания» (I.166.2). Следовательно, Маруты – это энергии разума, энергии, которые способствуют познанию. Они связаны не с установленной истиной, не с рассеянным светом, но с движением, поиском, вспышками молний, когда же Истина обнаружена – с многообразной игрой ее отдельных озарений.