Шри Ауробиндо. Тайна Веды

Трудно представить, что таким языком описывается лишь то, как арийские провидцы, ведомые их богом и собакой, возвращают стада коров, похищенные дравидами, жителями пещер, или же, что так описано возвращение Зари после времени ночного мрака. Даже само по себе чудесное явление арктической зари не объясняет связи этих образов и постоянное повторение идеи Слова, Мысли, Истины, путешествия и победы над ложью, которая всегда подчеркивается в гимнах. Только теория, предлагаемая нами, теория не привнесенная извне, но рождающаяся непосредственно из языка и свидетельств самих гимнов, способна объединить множество этих образов и сделать ясным и доступным пониманию то, что может показаться на первый взгляд странным сплетением несовместимых вещей. Но стоит уловить главную идею, понять образ мыслей ведийских риши и законы их символики, как исчезает вся парадоксальность и несовместимость в их воззрениях. Так, существует установленная система символов, которая, если не брать несколько более поздних гимнов, не допускает существенных вариаций и в свете которой сокровенный смысл Вед открывается нам с достаточной легкостью. И действительно, есть некая ограниченная свобода в сочетаниях этих символов – как во всякой строго определенной поэтической образности, например в сакральной вишнуитской поэзии, – но содержание мысли за ней остается постоянным, ясным и неизменным.

Глава XVIII. Праотцы человечества

На первый взгляд может показаться, что эти характеристики риши Ангирасов указывают на их принадлежность в ведийском пантеоне к классу полубогов: в их внешнем аспекте они являются олицетворением или, скорее, воплощением качеств Света, Слова и Огня, во внутреннем же аспекте – они силы или энергии Истины, которые помогают богам в их битвах. Но даже как божественные провидцы, даже как сыны Неба и воины Высочайшего Господина, эти мудрецы представляют собой человечество в его устремлениях ввысь. Верно то, что изначально они есть сыны богов, devaputrāḥ

, дети Агни, формы Брихаспати, рожденного во множестве проявлений, а когда они восходят к миру Истины, то говорится об их возвращении туда, откуда они пришли; но даже характеризуемые таким образом, они вполне могут представлять человеческую душу, которая сама низошла с того мира и которая должна вновь туда подняться, ибо по происхождению она сущность ментальная, дитя бессмертия (amṛtasya putrāḥ), дитя Неба, рожденная в Небе, а смертная лишь в телесных формах, которые на себя принимает. И роль риши Ангирасов в жертвоприношении есть роль человеческая: они должны изречь слово, воспеть богам гимн души, поддержать и приумножить посредством молитвы, освященной пищи и нектара Сомы божественные Силы, чтобы с их помощью дать рождение божественной Заре, завоевать лучезарную форму всеозаряющей Истины и подняться к ее тайной, далекой и возвышенной обители.

В этом труде жертвоприношения они проявляются в двойственной форме[53] : они божественные Ангирасы, ṛṣayo divyāḥ

, которые, как и боги, символизируют определенные психологические энергии и действия и управляют ими; и они же предки людей, pitaro manuṣyāḥ, которые, как и Рибху, описываемые в виде человеческих существ или, по меньшей мере, человеческих энергий, своими трудами завоевавших себе бессмертие, уже достигли цели и теперь призываются помочь роду людей, смертному человечеству, достичь того же божественного свершения. Не считая позднейших гимнов десятой мандалы, обращенных к Яме, в которых об Ангирасах, наряду с риши из рода Бхригу и Атхарванов, говорится как о Бархишад Питри, имеющих свою особую долю в жертвоприношении, мы встречаем обращения к ним и в других ведийских гимнах с использованием хоть и менее определенных, но более значимых образных выражений. Их призывают помочь человеку в его великом странствии, ибо это есть продвижение человека от смертного и неистинного состояния к бессмертию и истине, которое свершается Предками, открывшими этот путь для своего потомства.