Штауффенберг. Герой операции «Валькирия»

Что касалось русских, то некоторое время были какие-то надежды договориться. В ходе последнего расширенного собрания кружка «Крейзау» (12–14 июня 1943 года) Адам фон Трот цу Зольц сказал, что он пытался встретиться с представителями СССР, чья территория от Крыма до Ленинграда еще была оккупирована немцами. Он заявил, что можно было вести разговор с дипломатами, однозначно отбросив их идеологическую зашоренность. Казалось, что игра стоила свеч, поскольку Сталин заявлял, что он разделяет Германию и нацистов. В июле 1943 года он благословил образование «Национального комитета "Свободная Германия"»

в подмосковном лагере Лунево. Вскоре к нему присоединился «Союз немецких офицеров за свободную Германию» во главе с генералом фон Зейдлицем. Поначалу создалась иллюзия наличия доброй воли на Востоке. Но поражения немецких войск летом 1943 года развеяли всякие надежды. «Национальный комитет "Свободная Германия" стал фактически марионеткой в руках Москвы, и его использовали в военно-пропагандистских целях для того, чтобы подтолкнуть немецких солдат к дезертирству. Впрочем, без особых успехов. Когда Адам фон Трот цу Зольц попытался вступить в переговоры о мире с послом СССР в Стокгольме Александрой Коллонтай, ему всякий раз вежливо отказывали. Штауффенберг считал, что только после государственного переворота можно будет о чем-то договориться. А пока он всячески поносил генералов, перешедших на сторону русских: «То, что делаю я, — государственное преступление. Но то, что делают они, — это измена родине».

Зато он полностью поддержал демарши Мольтке в отношении западных держав, считая это намного более серьезным делом. Уже летом 1943 года тот встретился в Турции с послом США в Каире Александером Керком, с которым познакомился, когда Керк работал еще в Берлине. Он дал послу знать, что группа высокопоставленных генералов готовилась свергнуть фюрера и что она была готова начать переговоры для облегчения высадки десанта и совместного планирования операций на Западе. Дипломат выслушал его очень внимательно. Они договорились увидеться еще раз. Но заокеанский дипломат был осторожен, потребовал назвать фамилии участвовавших в заговоре офицеров, чтобы иметь возможность оценить серьезность намерений. Требования соблюдения тайны подполья вынудили отказать послу в этой просьбе, на этом все и закончилось.

Осенью 1943 года Хельмут Джеймс фон Мольтке снова взял в руки посох странника после разговоров с Штауффенбергом. Оба они понимали, что война была проиграна. Понимали и то, что мир потребует больших жертв, включая территориальные потери. Кстати, Мольтке был уверен в этом начиная с 1940 года. Еще тогда он сказал своим друзьям по кружку «Крейзау», что после окончания боевых действий Германия, возможно, потеряет Силезию, которая отойдет к Чехии или к Польше. И пояснил, что это будет «платой за грехи нашего народа». Нет смысла говорить, что с такими высказываниями он считался закоренелым пораженцем, готовым торговать родиной-матерью. В конце 1943 года это все еще считалось ересью. Но Клаус все понимал и уже тогда горевал об уменьшении германского пространства. Поэтому при его поддержке Мольтке несколько раз посетил Стамбул, где встречался с руководителем Управления стратегических служб (УСС), этой секретной службой американцев, прообраза ЦРУ. Он потребовал встречи с Керком. Ему пообещали, что тот приедет. Ему должны были сообщить об этом шифровкой по радио. Весь ноябрь в условленное время он не отрывал уха от радиоприемника в ожидании оговоренной фразы. Но так ее и не услышал. В конце концов, он решил вернуться на берега Босфора, чтобы вручить американцам полный меморандум, составленный совместно с Адамом фон Тротом цу Зольцем под руководством Штауффенберга. Он пробыл там с 11 по 16 декабря и вручил-таки текст генералу Тиндолу, военному атташе в Анкаре, поскольку никто рангом выше его не принял.