Штауффенберг. Герой операции «Валькирия»

В ноябре 1943 года Клаус познакомился, таким образом, с Юлиусом Лебером. Они были совершенно разными людьми. Известный журналист, Лебер по происхождению был пролетарием, по убеждению — марксистом. Некоторое время он проработал главным редактором газеты «Любекер фольксберихт»,

а во времена Веймарской республики был депутатом от СПГ. Объединяло их то, что оба были офицерами. В звании лейтенанта Лебер отличился в войне 1914 года. Был награжден, трижды отмечен в приказе. Он был одним из немногих в социалистической партии, кто защищал интересы армии. Этого было вполне достаточно, чтобы завоевать доверие Штауффенберга. Тем более что теперь бывший марксист больше верил в людей, нежели в идеи. Он был готов участвовать в возрождении открытой и плюралистической Германии. Очень скоро между ними установились подлинные дружеские отношения. Лебер даже попытался убедить своего друга войти в контакт с действовавшей в подполье коммунистической партией, КПГ. Но Клаус и Лейшнер от этого воздержались. Они не хотели, чтобы вместо коричневой чумы страну поразил красный рак. Но, несмотря на все, Лебера попросили тайно встретиться с представителями КПГ Антоном Зевтковым и Францем Якобом. Первая такая встреча состоялась 22 июня 1944 года. Лебер вел себя осторожно и лишь намеками поведал о возможном государственном перевороте. Коммунисты скрепя сердце согласились дать гарантии свободы вероисповедания и права собственности. Но потребовали, чтобы Красная армия заняла часть Германии. Следующая встреча была назначена на 4 июля. Но в тот день все пошло вовсе не так, как было намечено. Вместо двух членов КПГ пришли трое. Третьим был внедренный в их партию агент гестапо. На другой день Лебер был арестован. Под пытками он никого не выдал. Но заговорщиков охватила тревога, и все стали винить Штауффенберга. Некоторые обвинили его в том, что он совершил проступок по своей наивности. Невозможно было предположить, что этот арест был случайным. Считалось, что коммунисты предпочли торпедировать план переворота, разоблачив заговор, который якобы мог лишить Москву важного козыря в Европе[84]

.

Но Клаусу все-таки удалось подобрать работоспособное правительство, представлявшее весь спектр политической жизни Германии. Задача была не из легких. Все знали об ожесточенности боев на фронтах, об угрозе ареста и хрупкости заговора. И ему казалось поразительным, что делили шкуру еще не убитого медведя. После многочисленных обсуждений и споров 26 мая 1944 года в ходе встречи Герделера, Хасселя и Йорка были наконец определены основные члены будущего кабинета министров. Потом были некоторые перестановки, но баланс сил сохранялся. Бек должен был стать главой государства, Герделер — канцлером, Лейшнер — вице-канцлером. Пост главы Министерства иностранных дел теоретически отходил к Хасселю, даже несмотря на то, что бывший посол в Москве Фридрих фон Шуленбург делал все, чтобы получить этот портфель. При этом он упирал на то, что его знание России могло облегчить переговоры с противником, стоявшим у границ рейха. Министром внутренних дел должен был стать Лебер, а Министерство юстиции отдавалось Йозефу Виремейру, бывшему представителю центра. Министром финансов должен был стать Попиц или Эвальд Лезер. Генерал Хепнер — министром обороны.

Петер Йорк фон Вартенбург становился государственным секретарем рейхсканцелярии с задачей координации деятельности этой разношерстной коалиции[85]

. Огромным успехом Штауффенберга стало то, что он сумел заставить работать вместе стольких честолюбивых людей. В этом полностью проявились его умение вести переговоры и его сила убеждения. Ему пришлось побороться за то, чтобы сделать невозможное: свести вместе бывших членов НННП[86] и представителей СПГ. Работа по формированию этого фантомного правительства преобразила Клауса. Вместо экзальтированного молодого человека, противника новых сил, предстал умелый человек действия, готовый к компромиссам, способный глядеть в будущее и с широким кругозором. Реальность возобладала в нем над его убеждениями. В 1944 году он проявил себя настоящим государственным деятелем. Он преодолел узость своих убеждений и поднялся над своими природными наклонностями.

В поисках политического решения