Шторм страсти

– Тоже. – В трубке Малека снова вспыхнул огонек, прежде чем он угрожающе произнес: – Если моя пленница лишится своего самого ценного достоинства, мне придется возместить потерю вашей отвратительной английской шкурой.

– Я не собираюсь никого ничего лишать, – сухо ответил Габриэль. – И если вы слышали наш с леди Авророй разговор, то наверняка понимаете это.

– Слов я не разобрал, но беседа показалась мне очень личной, словно шепот любовников в ночи.

– Мы говорили о нашем прошлом и ее страхах, касающихся будущего; леди Аврора увидела корабельного кота и решила дать ему кличку Призрак, так что наше общение никак нельзя назвать шепотом любовников.

Габриэль немного кривил душой: пусть они и не произносили нежных слов, но все же их беседа не была такой уж целомудренной.

– Ей вполне может понравиться жизнь в гареме, как случилось с моей матерью англичанкой.

– Да, но леди Аврора больше всего любит свободу. Тому, кто ее купит и уложит к себе в постель, лучше спрятать подальше имеющиеся в доме ножи.

– Пожалуй, в таком случае мне стоит преподнести ее Гюркану в качестве подарка, предварительно снабдив кинжалом, – задумчиво проговорил Малек.

И в этот момент Габриэль понял, что тот действительно может сделать нечто подобное.

– Ничего не получится. Чтобы хладнокровно заколоть человека, требуется определенная сноровка. И женщине это уж точно не под силу.

Малек вздохнул.

– К сожалению, это правда. Не могу себе представить, чтобы моя Дамла кого-то убила. Разве что если бы пришлось защищать детей.

– Будем надеяться, что Гюркан удовлетворится тем, что вы ему предложите.

– Это было бы замечательно, – согласился Малек, только вот уверенности в его голосе не было.

Констанс снился ужасный сон: их с Рори похитили пираты и заточили в гарем, – а проснувшись и почувствовав мягкое покачивание корабля, она поняла, что все это вовсе не сон. Каждая мышца ее тела напряглась при мысли, что их с Рори везут в Константинополь и перспектива провести остаток жизни в рабстве для них вполне реальна. Констанс заставила себя расслабиться – мышцу за мышцей. Этому весьма полезному приему она научилась в Индии.

Снова взяв себя в руки, она села на кровати, поскольку над головой почти не было свободного места, и осторожно поднявшись, увидела, что и Рори просыпается.

– Как прогулялась ночью по кораблю? Это, конечно, не то, что на воле, но все же лучше, чем у Малека в гареме.

– Прости. Я надеялась, что не разбудила тебя. – сказала Рори, окончательно проснувшись, и теперь выглядела растрепанной и уставшей в ярком свете утра. – Никак не могла уснуть, вот и отправилась на прогулку.

– Я и не слышала, как ты уходила, но когда вернулась, скрипнула дверь. – Сдвинув брови, Констанс начала одеваться. Размер каюты позволял делать это только по очереди. – Разумно ли было гулять по кораблю, где полно мужчин, половина которых относятся к женщинам совсем не так, как наши соотечественники?

Прикрыв рот рукой, Рори зевнула, свесила ноги с кровати, но на пол не спустилась, чтобы дать кузине возможность одеться.

– Было очень тихо и спокойно, на палубе – ни души, кроме вахтенных, так что разговаривала я лишь с капитаном Хокинсом, который тоже вышел подышать. Мы немного поболтали, а потом я вернулась в каюту.

Девушка говорила спокойно, однако от внимания Констанс не ускользнула промелькнувшая в глазах кузины глубокая печаль, поэтому она тихо спросила:

– Он очень тебе нравится, верно?

Рори закусила губу.

– Непозволительно для сложившихся обстоятельств. Когда мы с ним, я чувствую, что меня… понимают и принимают, а не только восхищаются моей внешностью, в которой нет моей заслуги, поскольку я унаследовала ее от матери.

Эти два качества: понимают и принимают, очень ценные подарки, особенно для столь эксцентричной и независимой девушки. В этом смысле Констанс хоть и отличалась от кузины, но все равно догадалась, что так привлекло Рори в капитане.

– К тому же он очень симпатичный. И это тоже плюс.

Рори воспрянула духом.

– Ты так считаешь? Впрочем, для меня это не главное. Он такой сильный и надежный.

Констанс знала: если женщина не говорит о внешней привлекательности мужчины, отдавая предпочтение другим качествам, это верный признак, что он ей очень нравится. Промелькнувшая во взгляде Рори грусть не предназначалась для посторонних глаз, поэтому кузина сделала вид, что ничего не заметила, а присела на краешек кровати, чтобы надеть чулки и туфли.

– Хочу взглянуть на зверей перед завтраком. Мне никогда не позволяли заходить в зверинец, и я так завидовала тебе.

– Завидовала? Не забывай, что при этом я должна была демонстрировать себя похотливым денежным мешкам, – сухо парировала Рори.

Констанс передернулась.

– Представляю, как это противно: я бы не смогла – скорее всего в обморок упала от унижения.

– Человек способен вынести многое, когда у него нет выбора. Знаешь, я предпочитала тогда думать о себе как об одной из своих вымышленных героинь. – Рори вздохнула. – Встретимся в кают-компании, я оденусь и приду, а чуть позже можем вместе спуститься в трюм и провести с животными чуть больше времени.