Шторм Z. У вас нет других нас

— Забирай их себе. Запиши позывные и передай Бодрому.

«Азарт» пиликнул, и связь прекратилась.

Берш окинул нас ласковым взглядом и дружелюбно кивнул.

Про Берша мы все слышали.

Берш был известной персоной. Как детей пугают бабайками, так «Штормов Z» в нашем полку пугали Бершем.

К нему отсылают на перевоспитание плохих парней. Он перевоспитывает их, загоняя в штурмы пулемётных точек, и если бы у него было своё собственное кладбище, то оно занимало бы футбольное поле.

Берш — это молодой, симпатичный парень с глазами мясника, обожающего свою профессию.

Он был известен тем, что никогда и ни от кого не скрывал своей, Бершиной, правды, говорил открыто то, что другие думали, но вуалировали какой-то дипломатичной софистикой.

Он имел дело исключительно с рафинированной, конченой мразью, проявившей себя во всей красе здесь, в зоне проведения СВО. Он не знал других «зетовцев», ибо не имел с ними дел.

У Берша было своё основное подразделение. А «псы войны», стоящие у него за спиной, — это его костяк из условных айтишников Жень из Волгограда, женатых, с двумя детьми.

Задачей Берша было сделать так, чтобы доверенные ему операции выполнялись на отлично, а количество Жень, расфасованных по чёрным полиэтиленовым мешкам, стремительно неслось к нулю.

И у него не было никаких сомнений, что формулу эту можно вывести, только имея ресурс дешёвого мяса, не представляющего абсолютно никакой ценности. Кто-то должен умереть, и это по возможности не должен быть айтишник Женя из Волгограда, который женат и у которого двое детей.

Для Берша в этом плане всё было просто.

Это была его философия, его правда, и он её реализовывал без малейшего колебания и рефлексии.

Сейчас его подразделение решало задачи и неизбежно несло потери. Его люди стояли на передке уже больше недели.

Не было никаких сомнений в том, что Берш нуждался в дешёвом мясе и оно было нужно ему прямо очень срочно.

И вот оно само пришло ему в руки.

Пять «карандашей» в войне малых групп, вполне себе сытный кусок.

— Ну что, ребятушки? Готовы выполнять задачи? — спросил нас всех Берш.

Гагик, кажется, был готов бежать в лес.

Горностай прямо натурально дрожал.

Джобс закрыл глаза.

Ваня сидел на траве, обнимая полюбившийся ему автомат, и был единственным человеком, которому была абсолютно, тотально, всеобъемлюще безразлична мирская суета, творящаяся вокруг.

Горностай, набравшись смелости, вякнул, что ему надо всё-таки связаться с мистером Бодрым.

Берш, даже не смотря в его сторону, сказал:

— Да я сам с ним свяжусь.

Горностай резко повернулся и быстрым шагом двинулся ко мне.

Не знаю уж, отчего он увидел во мне спасительную соломинку, но он подошёл ко мне и спросил прямо вполголоса: «Что делать?»

Я посмотрел на него и внезапно понял, кого он мне напоминает.

Давным-давно, еще в 2012 году, когда я только что снял первый офис для своего самостоятельного плавания, у меня был менеджер по продажам. Мой самый первый сотрудник. Такой же вертлявый, юлящий, так же пахнущий кислятиной, но способный что-то кому-то впарить.

В свободное от впаривания время он занимался написанием порнографических рассказов и выкладывал их на специфических порталах, пряча свое имя под логином своей же электронной почты.

Так он был выявлен и сдан мне с потрохами и своим творчеством бдительной клиенткой г-жой Альфиёй из Республики Казахстан.

Ознакомившись бегло с фантазиями юного продажника, я брезгливо изгнал его прочь из своей корпорации, заменив робкого порнографа на яркую и ленивую девочку Надю…

…наша жизнь висела на волоске, а я провалился куда-то в 2012 год, смотря не столько на клон порнографа-гидравлиста, а сколько сквозь него.

Надо было что-то решать.

Правда Берша была мне понятна и очевидна, она недвусмысленно проступала на его лице.

Этой правде мне нечего было противопоставить.

В отличие от Берша, ни у меня, ни у тех, кто был со мной, своей правды не было. Мы же реально были просто сраные пятисотые, которые ещё и пулемёты хотели спиздить, чтобы прикрыть свои жопы.

Но я уже был в игре, и вне зависимости от правды или неправды я должен был её доиграть.

Есть такие вещи, которые лучше не делать.

Есть такие вещи, которые лучше не начинать.

Но нет ничего более нелепого и тупого, чем, начав, осадить. Просто сдаться.

Я шагнул вперёд, спокойно, без суеты подошёл к Бершу:

— Нет, Берш, мы не готовы выполнять задачи.

Он с любопытством посмотрел на меня. Забавная зверушка однозначно заинтересовала его.

Очкастые зэки с интеллигентной внешностью нечасто попадались на его суровом жизненном пути. А этот ещё и осмелился говорить какие-то дерзкие вещи. Он определённо был заинтригован и ждал продолжения.

Он привык к тысяче «апатамушта» и готов был парировать любое из них.

Поэтому я не делал ход, медленно вытаскивая сигарету из пачки.

Он не выдержал:

— Почему?

— Ну а с кем идти, Берш? У нас двое трёхсотых. Тот вон, — я пренебрежительно мотнул головой в сторону Гагика, — съебётся по дороге.

— А что он мне не говорил про трёхсотых? — Берш указал на Горностая.

— Апатамушта он долбоёб.

Берш был готов к тысяче «апатамушта», но сейчас я попал прямо в точку, выдав то, чего он не ожидал.