Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

Фрегат набрал ход и шел сквозь неприятельскую эскадру. Так шпага, скользнувшая между ребер, бьет точно в сердце. Нет, немного не так… Какая, к дьяволу, шпага? «Геркулес» похож на осиновый кол, с силой вбитый в… неважно, куда вбитый, но рвущий чужие кишки небрежными зазубринами острия. Еще чуть-чуть, и пронзит насквозь, выйдя над ключицей злодея весь в крови. Чужой крови…

Вышел? Нет, не вышел – ядра опомнившихся англичан поднимают водяные столбы по обе стороны от корабля, а самое удачливое заставляет смолкнуть ретирадную пушку. Поздно! Ушли, огрызаясь дальнобойными зажигательными ракетами. Кто хочет потягаться в скорости?

– Нас без хрена не съешь! – Тучков в азарте растерял напускную командирскую рассудительность. – А хреном тем подавитесь!

Полковник Бердяга старше возрастом, потому более сдержан:

– Одно дело сделано, что дальше?

– Дальше? Идем к Мальте, мать ее за ногу! Зубков…

– Да, Александр Андреевич?

– Поднимайте английский флаг – веселье продолжается!

И оно продолжилось. Продолжилось буквально через пару дней, когда «Геркулес» встретил близ острова Гоцо «Забияку». Корвет, ныне тоже путешествующий под английским флагом, как раз заканчивал бомбардировку небольшой крепостцы на берегу, оправдывая свое название. Установленные на нем пушки позволяли оставаться вне досягаемости старинных орудий крепости, самому младшему из которых было никак не менее ста лет.

– Толку-то от этой бомбардировки, – проворчал полковник Бердяга, рассматривая укрепления в подзорную трубу. – Разве что зубцы посшибают…

– Не скажите, Иван Дмитриевич. – Тучков расположился с чашкой кофею в глубоком кресле, принесенном на палубу из капитанской каюты. – Тут же главными являются не точность попаданий и нанесенный противнику ущерб, а сам факт обстрела английским кораблем английского же гарнизона. В нем вся суть.

– Возможно, – не стал спорить Бердяга. – Наше дело телячье: покажут, кого забодать, мы и забодаем.

– Напрасно самоуничижаетесь, Иван Дмитриевич.

– Да это я так, по-стариковски, Александр Андреевич, – рассмеялся гусар. – Вы же не пускаете нас десантом на Мальту?

– В данный момент? Категорически против. – Тучков с самым серьезным видом показал рукой в сторону моря: – Вы же не пойдете до нее пешком?

Документ

«Из Лондона от 21 января 1803 г.

Выставлен на аукцион гроб, сделанный из главной мачты французского линейного корабля “л’Ориан”, взлетевшего на воздух во время сражения при Абукире. Сей гроб изготовлен по приказу повешенного недавно лорда Нельсона, каковому в приличных похоронах отказано».

Глава 6

Санкт-Петербург. Михайловский замок

Вот чего мне недостает в данный момент, так это надежной и быстрой связи. Привык, понимаете, к телефонам, радиостанциям и телеграфу. Последний, правда, уже строится, но ведь он не передаст свежие новости из Парижа или Истамбула, не так ли? Приходится обходиться соответствующими эпохе средствами: курьеры, фельдъегеря, посыльные корабли…

Так, например, о событиях в Средиземном море я узнал лично от участников той величественной трагикомедии, когда «Геркулес» с «Забиякой» благополучно миновали проливы и встали в Севастополе. Следом пришла возмущенная нота от турок, требующая запретить русским военным кораблям брать английских купцов на абордаж прямо под окнами султанского дворца. Но что-то думается, что сей шедевр эпистолярного жанра написан исключительно с целью замаскировать удовольствие, полученное от десятой доли имущества потерпевших: полковник Тучков, будучи ревностным христианином, охотно делился с нужными людьми. А турки пока нужны в качестве пугала для южных границ Австрии. Впрочем, давайте обо всем по порядку…

В сражении, впоследствии названном насмешниками «Геркулесовой клизмой», наш фрегат умудрился потопить четыре английских линейных корабля, считая взорвавшуюся от неизвестных причин «Викторию», и не менее десятка различной мелочи, вроде все тех же фрегатов и шлюпов. Пострадавшие от пожаров во внимание не принимались. На первый взгляд эскадра адмирала Нельсона понесла не слишком большие потери, чтобы перестать являться угрозой для нашего судоходства и торговли с Францией, но это лишь на первый взгляд.

Из собравшихся на флагмане капитанов не уцелел никто, а сам сэр Горацио, выживший по странной прихоти судьбы, был подобран спасательной командой с «Беллерофонта». Привычка получать увечья при каждом удобном случае не изменила Нельсону и на этот раз: ампутация обеих ног компенсировала относительно удачный Кронштадтский поход. Впоследствии отсутствие нижних конечностей не помешало адмиралу взойти на эшафот – добрая старая Англия не простила неудачнику Мальтийский конфуз и позор Критской капитуляции.

Но опять забегаю вперед. А случилось все в одно прекрасное утро, прелесть которого понимают только моряки, встречающие восход солнца в море. Светило еще не показалось над горизонтом, а первые лучи уже окрашивают розовым угрюмые бастионы Валетты… Да, так все и было: раннее утро, крепость, два корабля.

* * *