Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

Только сегодня удача вроде бы улыбнулась: Людвиг Стефанович Геллер провел капитан-лейтенанта в приемную, клятвенно пообещав при первой же оказии пропустить в кабинет светлейшего. Пришлось замаскироваться, прикрывшись недельной давности газетой, и долго-долго ждать. Успел даже немного вздремнуть, пользуясь случаем. Но вот громкий голос фельдмаршальского адъютанта возвестил о свершившемся чуде:

– Денис Васильевич, заходите!

Давыдов подскочил с диванчика, довольно неудобного, надо заметить, и ринулся в кабинет. У самых дверей опомнился, расправил плечи, сбил с рукава несуществующую пылинку и решительно шагнул вперед:

– Ваша светлость, капитан-лейтенант Давыдов по…

– Что же вы так кричите, голубчик? – Михаил Илларионович перебил доклад и знаком попросил сесть в кресло напротив. – Неужели я не знаю своих титулов, а вы – собственного звания? И что явились, тоже вижу. Вот лучше мне такую вещь скажите: а зачем явились?

– Желаю принести пользу Отечеству в роковые минуты вражеского нашествия!

– А кто же мешает? Пойдите и принесите.

Денис Васильевич смутился:

– Хотелось бы предложить прожект летучего отряда, действующего на неприятельских коммуникациях.

– Партизанить, значит, желаете?

– Так точно, ваша светлость.

– Вот о том и нужно говорить, а то развели турусы на колесах! Чай, не девку красивыми словами уламываете. Польза Отечеству – это хорошо, но в чем вы видите эту самую пользу, господин капитан-лейтенант?

– В скорейшем разбитии французской армии и последующем ее выдворении из пределов Российской империи.

– Молодец! – похвалил Кутузов. – А вот мы с государем как есть дурни и бестолочи, не могущие постигнуть всю глубину стратегической мысли капитан-лейтенанта Давыдова! Разрешите, молодой человек, склонить перед вами голову?

В противоположность своим словам главнокомандующий не стал кланяться. Наоборот, смотрел насмешливо единственным глазом, а черная повязка лишь подчеркивала глумливое выражение лица.

На самом деле Михаил Илларионович играл и в глубине души искренне сожалел о предстоящем погублении энтузиазма молодого офицера, но обстоятельства того требовали. Зря, что ли, столько сил потрачено на выманивание Наполеона из разгромленной им Австрии? Тонкая дипломатическая игра, несколько десятков пудов золота, засевшие в нужное время и в нужном месте меткие стрелки… Да мало ли чего? А тут скорейшее разбитие предлагает, а? Ну куда такое годится?

– Простите, ваша светлость, но…

– Этих «но» несколько, Денис Васильевич, – опять перебил фельдмаршал. – И главным из них является то, что французскую армию вовсе не нужно выдворять из пределов. Убегут, и что потом? Лови их по всей Европе.

Давыдов не выдал разочарования, хотя хрустальный звон разбивающейся вдребезги мечты звучал в ушах и рвался наружу каким-нибудь резким словом. Напротив, он напустил на себя как можно большую почтительность – единственное средство младшего по званию выразить негодование действиями старшего.

Но, слава богу, все оказалось не столь печально, как виделось поначалу. Светлейший взял лежавшую на столе указку и обвел большой овал на разложенной карте.

– Будете иметь базирование в этом городе. Дам два эскадрона гусар специального назначения и казачью полусотню. Больше, увы, не могу, вы не один такой. Не делайте удивленное лицо, юноша, партизанская война известна со времен Батыева нашествия, и нелепо думать, что мы не воспользуемся сей проверенной веками тактикой. Вам понятно?

– Так точно, ваша светлость! – Во рту у Дениса Васильевича пересохло от нечаянной радости, и слова давались с трудом. – Но вот только…

– Что-то смущает?

– Янов находится в такой глуши, что французы вряд ли туда сунутся. Кругом леса и болота и… и все.

– Тем лучше. Или вы собираетесь всю кампанию просидеть в ожидании супостата, которого потребно встретить нерушимой стеной обороны стальной? Нет. Господин капитан-лейтенант, под вашу ответственность отдается дорога от Кобрина до Пинска.

– Так это же без малого триста верст! – непочтительно перебил воодушевленный открывшимися перспективами Денис Васильевич.

– Именно! – подтвердил Кутузов. – И если по этому пути к Наполеону проскочит хоть одна телега с провиантом, я буду лично ходатайствовать перед государем-императором об образовании Камчатской военной флотилии во главе с неким прытким пароходным офицером. Надеюсь, понятно изъясняюсь?

– Так точно! – выпалил Давыдов, в уме уже прикидывающий направления ударов.

– Да, и еще! – Строгий голос фельдмаршала сбил восторженность мыслей. – Будете держать связь с дивизией генерал-майора Тучкова и соотносить свои действия в соответствии с их планами. А то не хватало на одну телегу с двух сторон нападать – перестреляете ведь друг друга, энтузиасты.

Последние слова светлейший произнес со странным выражением, и было непонятно, одобряет ли он сей термин или высказывается уничижительно.

– Да, но где же искать Красную гвардию?

– Они вас сами найдут, не беспокойтесь. – Главнокомандующий достал из стола запечатанный конверт, вскрыл, исправил что-то, еще одну строчку дописал и протянул бумагу Давыдову: – Вот приказ, можете ознакомиться.